Чечня. Российские военные берут пленного. Для обмена на своего. "Пленные - валюта". Или пленный может "сгодиться для переговоров". "Или как проводник... При случае". Пленный "чич" или "чех", так солдаты по-простому называют боевиков", оказывается совсем молоденьким длинноволосым юношей, чье лицо с первого же взгляда поражает захватившего его солдата Рубахина необыкновенной красотой правильных черт и нежной, как у девушки, кожей...
Война. Солдаты. Они "едва ли слышали про то, что красота спасет мир. Конечно, не слышали... Не знают... Но ведь что такое красота, они, в общем, знают". "Рубахин простой солдат. Он не защищен от человеческой красоты как таковой". Красота настигает его внезапно, непредсказуемо, стремительно... И сострадание позволяет ему почувствовать непреложную власть красоты и ее смертельную опасность.
Chechnja. Rossijskie voennye berut plennogo. Dlja obmena na svoego. "Plennye - valjuta". Ili plennyj mozhet "sgoditsja dlja peregovorov". "Ili kak provodnik... Pri sluchae". Plennyj "chich" ili "chekh", tak soldaty po-prostomu nazyvajut boevikov", okazyvaetsja sovsem molodenkim dlinnovolosym junoshej, che litso s pervogo zhe vzgljada porazhaet zakhvativshego ego soldata Rubakhina neobyknovennoj krasotoj pravilnykh chert i nezhnoj, kak u devushki, kozhej...
Vojna. Soldaty. Oni "edva li slyshali pro to, chto krasota spaset mir. Konechno, ne slyshali... Ne znajut... No ved chto takoe krasota, oni, v obschem, znajut". "Rubakhin prostoj soldat. On ne zaschischen ot chelovecheskoj krasoty kak takovoj". Krasota nastigaet ego vnezapno, nepredskazuemo, stremitelno... I sostradanie pozvoljaet emu pochuvstvovat neprelozhnuju vlast krasoty i ee smertelnuju opasnost.
