Поэзия Бориса Шапиро укоренена в традиции русских символистов и акмеистов. Он предельно сжимает бытие и создает самостоятельные сущности - свидетелей утверждения жизни, добра, человеческих идеалов любви, верности, достоинства. Шапиро не оставляет без внимания ужасы истории, но при этом он не стал разочарованным циником. И это связано с его религиозностью. Шапиро создал в поэтике новое понимание основ, разработав теорию, которую он назвал Музыкальной Пресемантикой. Стихотворение возникает в мире звуков, звуковых форм и архитектуро-подобных композиций, обрастает словами в процессе прописывания или выборматывания. Стихотворение возникает вне языка и только потом переливается в национально-языковую форму. Шапиро переводил Фридриха Гельдерлина, Пауля Целана, Нелли Закс, Розу Ауслендер, Хильду Домин, Эрнста Майстера, Эрнста Янделя, Герту Мюллер, Андреаса Диля, Олава Мюнцберга на русский язык, а также Николая Заболоцкого, Осипа Мандельштама, Ирину Добрушину, Ирину Рашковскую, Вадима...
Poezija Borisa Shapiro ukorenena v traditsii russkikh simvolistov i akmeistov. On predelno szhimaet bytie i sozdaet samostojatelnye suschnosti - svidetelej utverzhdenija zhizni, dobra, chelovecheskikh idealov ljubvi, vernosti, dostoinstva. Shapiro ne ostavljaet bez vnimanija uzhasy istorii, no pri etom on ne stal razocharovannym tsinikom. I eto svjazano s ego religioznostju. Shapiro sozdal v poetike novoe ponimanie osnov, razrabotav teoriju, kotoruju on nazval Muzykalnoj Presemantikoj. Stikhotvorenie voznikaet v mire zvukov, zvukovykh form i arkhitekturo-podobnykh kompozitsij, obrastaet slovami v protsesse propisyvanija ili vybormatyvanija. Stikhotvorenie voznikaet vne jazyka i tolko potom perelivaetsja v natsionalno-jazykovuju formu. Shapiro perevodil Fridrikha Gelderlina, Paulja Tselana, Nelli Zaks, Rozu Auslender, Khildu Domin, Ernsta Majstera, Ernsta Jandelja, Gertu Mjuller, Andreasa Dilja, Olava Mjuntsberga na russkij jazyk, a takzhe Nikolaja Zabolotskogo, Osipa Mandelshtama, Irinu Dobrushinu, Irinu Rashkovskuju, Vadima...
