'В еврейском 'Ветхом Завете', книге о Божественной справедливости, есть люди, вещи и речи такого высокого стиля, что в индийской и греческой письменности ничто не может с ними сравниться. Мы с благоговением и страхом стоим перед этими грандиозными пережитками того, чем был когда-то человек, и печальные мысли приходят в голову о древней Азии и ее выдвинутом небольшом полуострове, Европе, которая во что бы то ни стало хочет казаться перед Азией 'прогрессом человека'. Конечно, кто сам представляет собой ничтожное смирное домашнее животное и знает только потребности домашнего животного (подобно нашим нынешним образованным людям вместе с христианами 'образованного' христианства), тому среди этих развалин нечему удивляться, а тем более огорчаться: удовольствие, которое доставляет Ветхий Завет, есть пробный камень по отношению к 'великому' и 'малому'...' Фридрих Ницше 'По ту сторону добра и зла'
'V evrejskom 'Vetkhom Zavete', knige o Bozhestvennoj spravedlivosti, est ljudi, veschi i rechi takogo vysokogo stilja, chto v indijskoj i grecheskoj pismennosti nichto ne mozhet s nimi sravnitsja. My s blagogoveniem i strakhom stoim pered etimi grandioznymi perezhitkami togo, chem byl kogda-to chelovek, i pechalnye mysli prikhodjat v golovu o drevnej Azii i ee vydvinutom nebolshom poluostrove, Evrope, kotoraja vo chto by to ni stalo khochet kazatsja pered Aziej 'progressom cheloveka'. Konechno, kto sam predstavljaet soboj nichtozhnoe smirnoe domashnee zhivotnoe i znaet tolko potrebnosti domashnego zhivotnogo (podobno nashim nyneshnim obrazovannym ljudjam vmeste s khristianami 'obrazovannogo' khristianstva), tomu sredi etikh razvalin nechemu udivljatsja, a tem bolee ogorchatsja: udovolstvie, kotoroe dostavljaet Vetkhij Zavet, est probnyj kamen po otnosheniju k 'velikomu' i 'malomu'...' Fridrikh Nitsshe 'Po tu storonu dobra i zla'
