Моего брата зовут Юнас, меня - Мария, а нашу маленькую сестричку - Лотта. Ей чуть больше трёх лет. Папа говорит, что пока в доме не появились дети, в нём было тихо. Зато потом стало ужасно шумно. Это началось сразу же, как Юнас вырос настолько, что мог уже сам стучать погремушкой о край кровати, особенно в воскресенье, когда папе с мамой хотелось поспать подольше. С тех пор он стучит, и гремит, и кричит без передышки. Поэтому папа зовёт его Главный горлопан. А меня - просто Горлопан, что означает, я не такая шумная, как Юнас. Я ведь стучу и кричу не так громко, как он. Иногда я вообще не стучу. Потом у нас в семье появился ещё один ребёнок - Лотта. Её папа зовёт Погремушечка, так ему нравится, а уж почему, я и не знаю. Мама зовёт нас так, как надо: Юнас, Мария и Лотта, хотя иногда она называет меня Миа-Мария, и тогда Юнас с Лоттой тоже зовут меня Миа-Мария.
Мы живём в жёлтом доме на маленькой улице, которая называется Горшечная.
Moego brata zovut Junas, menja - Marija, a nashu malenkuju sestrichku - Lotta. Ej chut bolshe trjokh let. Papa govorit, chto poka v dome ne pojavilis deti, v njom bylo tikho. Zato potom stalo uzhasno shumno. Eto nachalos srazu zhe, kak Junas vyros nastolko, chto mog uzhe sam stuchat pogremushkoj o kraj krovati, osobenno v voskresene, kogda pape s mamoj khotelos pospat podolshe. S tekh por on stuchit, i gremit, i krichit bez peredyshki. Poetomu papa zovjot ego Glavnyj gorlopan. A menja - prosto Gorlopan, chto oznachaet, ja ne takaja shumnaja, kak Junas. Ja ved stuchu i krichu ne tak gromko, kak on. Inogda ja voobsche ne stuchu. Potom u nas v seme pojavilsja eschjo odin rebjonok - Lotta. Ejo papa zovjot Pogremushechka, tak emu nravitsja, a uzh pochemu, ja i ne znaju. Mama zovjot nas tak, kak nado: Junas, Marija i Lotta, khotja inogda ona nazyvaet menja Mia-Marija, i togda Junas s Lottoj tozhe zovut menja Mia-Marija.
My zhivjom v zhjoltom dome na malenkoj ulitse, kotoraja nazyvaetsja Gorshechnaja.
