Анатолий Азольский - лауреат премии русского Букера (1997), российский писатель, долгое время создававший свои повести и романы "в стол", потому что литературной номенклатуре не нравились смелые произведения о противоборстве одиночек с безжалостными и отупляющими системами, о провокациях и предательстве даже среди "своих", о разочаровании, почему-то настигавшем героев в момент победы, об изнанке "исторически-справедливых" решений, об унижении и страхе как нормах существования... Простой советский парень Лёня Филатов рвётся на фронт с пятнадцати лет: он ненавидит фашистов и станет безжалостно убивать врага! Будущий профессиональный диверсант и отважный герой, Леонид прошёл обучение у лучших инструкторов ГРУ, он виртуозно владеет всеми видами оружия и рукопашного боя. Он дойдёт до Берлина, покарает и отомстит! Он останется цел, но уже не сможет вернуться к мирной жизни: "якоря" кровавых диверсий, часто бессмысленных и безрезультатных, напрасно унесших тысячи жизней, и неразрывная связь с теми, кто планировал и сознательно проваливал такие операции, утянут его на "дно", а горький опыт прозрения: кто враг, а кто свои? — придёт слишком поздно…
Anatolij Azolskij - laureat premii russkogo Bukera (1997), rossijskij pisatel, dolgoe vremja sozdavavshij svoi povesti i romany "v stol", potomu chto literaturnoj nomenklature ne nravilis smelye proizvedenija o protivoborstve odinochek s bezzhalostnymi i otupljajuschimi sistemami, o provokatsijakh i predatelstve dazhe sredi "svoikh", o razocharovanii, pochemu-to nastigavshem geroev v moment pobedy, ob iznanke "istoricheski-spravedlivykh" reshenij, ob unizhenii i strakhe kak normakh suschestvovanija... Prostoj sovetskij paren Ljonja Filatov rvjotsja na front s pjatnadtsati let: on nenavidit fashistov i stanet bezzhalostno ubivat vraga! Buduschij professionalnyj diversant i otvazhnyj geroj, Leonid proshjol obuchenie u luchshikh instruktorov GRU, on virtuozno vladeet vsemi vidami oruzhija i rukopashnogo boja. On dojdjot do Berlina, pokaraet i otomstit! On ostanetsja tsel, no uzhe ne smozhet vernutsja k mirnoj zhizni: "jakorja" krovavykh diversij, chasto bessmyslennykh i bezrezultatnykh, naprasno unesshikh tysjachi zhiznej, i nerazryvnaja svjaz s temi, kto planiroval i soznatelno provalival takie operatsii, utjanut ego na "dno", a gorkij opyt prozrenija: kto vrag, a kto svoi? — pridjot slishkom pozdno…
