Какой смысл излучает сама форма художественного произведения? Его род и жанр, то или иное построение, сюжет, ритмика? Почему драматург воспринимает мир не так, как лирик или писатель эпический, а элегия предполагает иное содержание, чем ода, сонет или баллада? Каким образом как определяет что? Две вечные проблемы культуры: содержание и форма и разделение литературы на роды и виды - вдвинуты в книге друг в друга и взаимообъясняют себя. Автор книги, известный литературовед, эстетик и философ, доктор филологических наук, с редкой точностью выявляет значения, заданные в том или ином художественном тексте уже оптикой их жанров - трагедии ли, сатиры, детектива, - еще прежде, чем мы, читатели, погружаемся в предметный мир данной трагической, сатирической или детективной истории. Ставшее при первом своем издании научным событием, исследование Г.Д.Гачева, анализирующее классические произведения античной, западноевропейской и русской литератур, отнюдь не ограничено ценностью памятника...
Kakoj smysl izluchaet sama forma khudozhestvennogo proizvedenija? Ego rod i zhanr, to ili inoe postroenie, sjuzhet, ritmika? Pochemu dramaturg vosprinimaet mir ne tak, kak lirik ili pisatel epicheskij, a elegija predpolagaet inoe soderzhanie, chem oda, sonet ili ballada? Kakim obrazom kak opredeljaet chto? Dve vechnye problemy kultury: soderzhanie i forma i razdelenie literatury na rody i vidy - vdvinuty v knige drug v druga i vzaimoobjasnjajut sebja. Avtor knigi, izvestnyj literaturoved, estetik i filosof, doktor filologicheskikh nauk, s redkoj tochnostju vyjavljaet znachenija, zadannye v tom ili inom khudozhestvennom tekste uzhe optikoj ikh zhanrov - tragedii li, satiry, detektiva, - esche prezhde, chem my, chitateli, pogruzhaemsja v predmetnyj mir dannoj tragicheskoj, satiricheskoj ili detektivnoj istorii. Stavshee pri pervom svoem izdanii nauchnym sobytiem, issledovanie G.D.Gacheva, analizirujuschee klassicheskie proizvedenija antichnoj, zapadnoevropejskoj i russkoj literatur, otnjud ne ogranicheno tsennostju pamjatnika...
