Отца мама любила самозабвенно. Он был первым и единственным мужчиной за всю ее жизнь. После их расставания это даже раздражало. Ее не замутненное рабоче-крестьянское сознание (так я его называл) не позволяло даже мечтать о другом спутнике жизни, не говоря уж о мимолетных увлечениях.Действительно, человеком она была во многом сложном, но когда я писал о ней в своей первой книге, я удивительно точно отметил, что вся доброта, радостная наивность, которые во мне еще остались, идут от нее. Наверное потому, что в своей любви ко мне она старалась постоянно оберегать меня от жизненных невзгод, как бы заслоняя рукой от солнца, чтобы не обгорел. Однако мама не задумывалась о том, что впереди меня могут ждать не только любовь и преданность близких, а события суровые и вещи куда более неприятные и драматичные.Кирилл Арбузов
Ottsa mama ljubila samozabvenno. On byl pervym i edinstvennym muzhchinoj za vsju ee zhizn. Posle ikh rasstavanija eto dazhe razdrazhalo. Ee ne zamutnennoe raboche-krestjanskoe soznanie (tak ja ego nazyval) ne pozvoljalo dazhe mechtat o drugom sputnike zhizni, ne govorja uzh o mimoletnykh uvlechenijakh.Dejstvitelno, chelovekom ona byla vo mnogom slozhnom, no kogda ja pisal o nej v svoej pervoj knige, ja udivitelno tochno otmetil, chto vsja dobrota, radostnaja naivnost, kotorye vo mne esche ostalis, idut ot nee. Navernoe potomu, chto v svoej ljubvi ko mne ona staralas postojanno oberegat menja ot zhiznennykh nevzgod, kak by zaslonjaja rukoj ot solntsa, chtoby ne obgorel. Odnako mama ne zadumyvalas o tom, chto vperedi menja mogut zhdat ne tolko ljubov i predannost blizkikh, a sobytija surovye i veschi kuda bolee neprijatnye i dramatichnye.Kirill Arbuzov
