О Маяковском писали многие. Его поэму "150 000 000" Ленин назвал "вычурной и штукарской". Троцкий считал, что "сатира Маяковского бегла и поверхностна". Сталин заявил, что считает сто "лучшим и талантливейшим поэтом нашей Советской эпохи". Сам Маяковский, обращаясь к нам (то есть к "товарищам-потомкам") шутливо произнёс, что "жил-де такой певец кипячёной и ярый враг воды сырой". И добавил уже всерьёз: "Я сам расскажу о времени и о себе". Обратим внимание, рассказ о времени поставлен па первое место. Потому что время, в котором творил поэт, творило человеческие судьбы. Маяковский нам ничего не рассказал. Не успел. За него это сделали его современники. В документальном цикле "Главная тайна горлана-главаря" предпринята попытка взглянуть на "поэта революции" взглядом, не замутнённым предвзятостями, традициями и высказываниями вождей. Стоило к рассказу о времени, в котором жил стихотворец, добавить воспоминания тех, кто знал поэта, как неожиданно возник совершенно иной образ...
O Majakovskom pisali mnogie. Ego poemu "150 000 000" Lenin nazval "vychurnoj i shtukarskoj". Trotskij schital, chto "satira Majakovskogo begla i poverkhnostna". Stalin zajavil, chto schitaet sto "luchshim i talantlivejshim poetom nashej Sovetskoj epokhi". Sam Majakovskij, obraschajas k nam (to est k "tovarischam-potomkam") shutlivo proiznjos, chto "zhil-de takoj pevets kipjachjonoj i jaryj vrag vody syroj". I dobavil uzhe vserjoz: "Ja sam rasskazhu o vremeni i o sebe". Obratim vnimanie, rasskaz o vremeni postavlen pa pervoe mesto. Potomu chto vremja, v kotorom tvoril poet, tvorilo chelovecheskie sudby. Majakovskij nam nichego ne rasskazal. Ne uspel. Za nego eto sdelali ego sovremenniki. V dokumentalnom tsikle "Glavnaja tajna gorlana-glavarja" predprinjata popytka vzgljanut na "poeta revoljutsii" vzgljadom, ne zamutnjonnym predvzjatostjami, traditsijami i vyskazyvanijami vozhdej. Stoilo k rasskazu o vremeni, v kotorom zhil stikhotvorets, dobavit vospominanija tekh, kto znal poeta, kak neozhidanno voznik sovershenno inoj obraz...
