Новый роман Дмитрия Быкова - как всегда, яркий эксперимент, литературное событие. Три самостоятельные истории, три разных жанра. Трагикомедия, в которую попадает поэт, студент знаменитого ИФЛИ. Драма советского журналиста: любовь и измена, эмиграция и донос, арест и предательство. Гротескная, конспирологическая сказка о безумном ученом, раскрывшем механизмы управления миром с помощью языка и текста. В центре всех историй - двадцатый век, предчувствие войны и судьбы людей в их столкновении с эпохой.
Об авторе: Дмитрий Быков - писатель, поэт, публицист, биограф, журналист, преподаватель, литературный критик, радио - и телеведущий, проще перечислить, кем Дмитрий Быков НЕ является. Кто-то знает его как автора стихотворного видеоальманаха "Гражданин поэт", кто-то - как постоянного колумниста несчетного множества современных печатных изданий, кто-то - как биографа Маяковского, Пастернака и Окуджавы. Но все-таки главная среда обитания Быкова - поэзия и литературная проза, здесь он, пожалуй, не имеет себе равных, о чем говорит и ряд престижных премий, от "Большой книги" и "Национального бестселлера" до "Бронзовой улитки" и "Международной литературной премии имени А. и Б. Стругацких".
Цитата: "В России нельзя быть хорошим человеком, Боря понял это давно, потому что все коллизии, которые продуцировала Россия, были коллизии увечные, выморочные. Вот почему всякий моральный выбор непременно превращал тебя в подлеца. Если ты сопротивляешься, ты желаешь зла миллионам, которые счастливы. Если не сопротивляешься, ты предатель собственных взглядов. Слово "предатель" вообще становилось самым употребительным".
"Больше всего на свете Крастышевский боялся войны. Нет, больше всего на свете, как мы помним, Крастышевский боялся замкнутого пространства. Но война-то и представлялась ему апофеозом замкнутого пространства: окоп, со всех сторон сыплется земля, нельзя никуда пойти без разрешения, все время куда-то бежать, обязательно умирать, а смерть и есть самая безнадежная замкнутость".
"Надо было как можно скорей сочинить остальное, как можно больше выхватить из внезапно приоткрывшегося окна, которое вот-вот должно было затянуться снова, - тем более что и вечер начинал сгущаться, и было странное чувство, что кончается нечто огромное Может быть, кончалось и само это жалкое чувство весеннего воскрешения, равноденствия (ах да - он вспомнил! - равноденствие), и подступало нечто гораздо более грозное".
Отзывы: "Ни одна книга не давалась мне так трудно, как эта, но и ни одна книга не рассказывала обо мне так много ужасных вещей". Дмитрий Быков
Редактор: Шубина Елена
Novyj roman Dmitrija Bykova - kak vsegda, jarkij eksperiment, literaturnoe sobytie. Tri samostojatelnye istorii, tri raznykh zhanra. Tragikomedija, v kotoruju popadaet poet, student znamenitogo IFLI. Drama sovetskogo zhurnalista: ljubov i izmena, emigratsija i donos, arest i predatelstvo. Grotesknaja, konspirologicheskaja skazka o bezumnom uchenom, raskryvshem mekhanizmy upravlenija mirom s pomoschju jazyka i teksta. V tsentre vsekh istorij - dvadtsatyj vek, predchuvstvie vojny i sudby ljudej v ikh stolknovenii s epokhoj.
Ob avtore: Dmitrij Bykov - pisatel, poet, publitsist, biograf, zhurnalist, prepodavatel, literaturnyj kritik, radio - i televeduschij, prosche perechislit, kem Dmitrij Bykov NE javljaetsja. Kto-to znaet ego kak avtora stikhotvornogo videoalmanakha "Grazhdanin poet", kto-to - kak postojannogo kolumnista neschetnogo mnozhestva sovremennykh pechatnykh izdanij, kto-to - kak biografa Majakovskogo, Pasternaka i Okudzhavy. No vse-taki glavnaja sreda obitanija Bykova - poezija i literaturnaja proza, zdes on, pozhaluj, ne imeet sebe ravnykh, o chem govorit i rjad prestizhnykh premij, ot "Bolshoj knigi" i "Natsionalnogo bestsellera" do "Bronzovoj ulitki" i "Mezhdunarodnoj literaturnoj premii imeni A. i B. Strugatskikh".
Tsitata: "V Rossii nelzja byt khoroshim chelovekom, Borja ponjal eto davno, potomu chto vse kollizii, kotorye produtsirovala Rossija, byli kollizii uvechnye, vymorochnye. Vot pochemu vsjakij moralnyj vybor nepremenno prevraschal tebja v podletsa. Esli ty soprotivljaeshsja, ty zhelaesh zla millionam, kotorye schastlivy. Esli ne soprotivljaeshsja, ty predatel sobstvennykh vzgljadov. Slovo "predatel" voobsche stanovilos samym upotrebitelnym".
"Bolshe vsego na svete Krastyshevskij bojalsja vojny. Net, bolshe vsego na svete, kak my pomnim, Krastyshevskij bojalsja zamknutogo prostranstva. No vojna-to i predstavljalas emu apofeozom zamknutogo prostranstva: okop, so vsekh storon sypletsja zemlja, nelzja nikuda pojti bez razreshenija, vse vremja kuda-to bezhat, objazatelno umirat, a smert i est samaja beznadezhnaja zamknutost".
"Nado bylo kak mozhno skorej sochinit ostalnoe, kak mozhno bolshe vykhvatit iz vnezapno priotkryvshegosja okna, kotoroe vot-vot dolzhno bylo zatjanutsja snova, - tem bolee chto i vecher nachinal sguschatsja, i bylo strannoe chuvstvo, chto konchaetsja nechto ogromnoe Mozhet byt, konchalos i samo eto zhalkoe chuvstvo vesennego voskreshenija, ravnodenstvija (akh da - on vspomnil! - ravnodenstvie), i podstupalo nechto gorazdo bolee groznoe".
Otzyvy: "Ni odna kniga ne davalas mne tak trudno, kak eta, no i ni odna kniga ne rasskazyvala obo mne tak mnogo uzhasnykh veschej". Dmitrij Bykov
Redaktor: Shubina Elena
