Старушенция, у которой я работала компаньонкой, врала на каждом шагу. Что из ее рассказов ложь, а что правда, можно было только гадать. Но, потратив кучу времени, я все-таки выяснила – последним местом ее службы был драматический театр, и вздохнула с облегчением: не окажись бабка актрисой, человечество много бы потеряло, так как актриса она от бога, запросто изобразит что угодно. Например, умирающую. Вот и сейчас, собираясь в очередной раз помирать, она потребовала отыскать ее любимого внука Андрюшеньку. С ним она разругалась пять лет назад и с тех пор не виделась. Как только я ввязалась в эту историю, поняла: кому-то очень не хочется, чтобы снова возник вопрос: куда подевался внучок? Его подозревают в убийстве… Вероятно, по этой причине старушенция полицию избегает, и искать внука предоставила мне. Задание оказалось – поди туда не знаю куда. И чем дальше я шла, тем страшнее становилось…
Starushentsija, u kotoroj ja rabotala kompanonkoj, vrala na kazhdom shagu. Chto iz ee rasskazov lozh, a chto pravda, mozhno bylo tolko gadat. No, potrativ kuchu vremeni, ja vse-taki vyjasnila – poslednim mestom ee sluzhby byl dramaticheskij teatr, i vzdokhnula s oblegcheniem: ne okazhis babka aktrisoj, chelovechestvo mnogo by poterjalo, tak kak aktrisa ona ot boga, zaprosto izobrazit chto ugodno. Naprimer, umirajuschuju. Vot i sejchas, sobirajas v ocherednoj raz pomirat, ona potrebovala otyskat ee ljubimogo vnuka Andrjushenku. S nim ona razrugalas pjat let nazad i s tekh por ne videlas. Kak tolko ja vvjazalas v etu istoriju, ponjala: komu-to ochen ne khochetsja, chtoby snova voznik vopros: kuda podevalsja vnuchok? Ego podozrevajut v ubijstve… Verojatno, po etoj prichine starushentsija politsiju izbegaet, i iskat vnuka predostavila mne. Zadanie okazalos – podi tuda ne znaju kuda. I chem dalshe ja shla, tem strashnee stanovilos…
