Явившись на белый свет без рук и без ног, он, казалось, был обречён. Но великая сила духа и труд до кровавых трещин на губах с Божьей помощью окрыляют Григория Журавина. Зажатой в зубах кистью он пишет иконы.Крестьянин, "обрубок человеческий", из глухого поволжского села оказывается у самой вершины грядущей Русской Голгофы. Едва не погибает в Ходынской трагедии. Встречается с императрицей Александрой Феодоровной, знакомится с народовольцами-бомбистами, Владимиром Ульяновым, дружит с Григорием Распутиным. Государь Николай Второй приглашает его написать нерукотворный портрет царской семьи...Его рождение и судьба есть величайшее чудо и тайна. Родившись на белый свет без рук и без ног, он научился рисовать кистью в зубах. Поднялся вровень со знаменитыми живописцами. На нерукотворные иконы самарского крестьянина и теперь, через сто лет, молятся православные.
Javivshis na belyj svet bez ruk i bez nog, on, kazalos, byl obrechjon. No velikaja sila dukha i trud do krovavykh treschin na gubakh s Bozhej pomoschju okryljajut Grigorija Zhuravina. Zazhatoj v zubakh kistju on pishet ikony.Krestjanin, "obrubok chelovecheskij", iz glukhogo povolzhskogo sela okazyvaetsja u samoj vershiny grjaduschej Russkoj Golgofy. Edva ne pogibaet v Khodynskoj tragedii. Vstrechaetsja s imperatritsej Aleksandroj Feodorovnoj, znakomitsja s narodovoltsami-bombistami, Vladimirom Uljanovym, druzhit s Grigoriem Rasputinym. Gosudar Nikolaj Vtoroj priglashaet ego napisat nerukotvornyj portret tsarskoj semi...Ego rozhdenie i sudba est velichajshee chudo i tajna. Rodivshis na belyj svet bez ruk i bez nog, on nauchilsja risovat kistju v zubakh. Podnjalsja vroven so znamenitymi zhivopistsami. Na nerukotvornye ikony samarskogo krestjanina i teper, cherez sto let, moljatsja pravoslavnye.
