Он выжил в Афганистане, пережил развал Союза, даже в девяностые и в последовавшем за ними диком капитализме остался человеком. Может, поэтому судьба и предоставила ему второй шанс — в мир, где развитие и эволюция общества замерли на многие сотни лет, принести что-то такое, что наконец заставит его сдвинуться с мертвой точки. Здесь все по-другому, но любовь, дружба, благородство, как и зависть, предательство и подлость, такие же, как и в том мире, где он родился. А фраза "Богу душу, сердце женщине, а честь никому" там так же актуальна, как и в нашем мире.
А честь всегда при нем, Алексе тан эль Зорга. Честь — критерий, рядом с которым даже жизнь отступает на второй план. И пусть он входит в высший круг аристократов этого мира, ему без разницы, король ты или простой серв, женщина, мужчина или ребенок: если ты в беде, он всегда протянет тебе руку помощи.
On vyzhil v Afganistane, perezhil razval Sojuza, dazhe v devjanostye i v posledovavshem za nimi dikom kapitalizme ostalsja chelovekom. Mozhet, poetomu sudba i predostavila emu vtoroj shans — v mir, gde razvitie i evoljutsija obschestva zamerli na mnogie sotni let, prinesti chto-to takoe, chto nakonets zastavit ego sdvinutsja s mertvoj tochki. Zdes vse po-drugomu, no ljubov, druzhba, blagorodstvo, kak i zavist, predatelstvo i podlost, takie zhe, kak i v tom mire, gde on rodilsja. A fraza "Bogu dushu, serdtse zhenschine, a chest nikomu" tam tak zhe aktualna, kak i v nashem mire.
A chest vsegda pri nem, Alekse tan el Zorga. Chest — kriterij, rjadom s kotorym dazhe zhizn otstupaet na vtoroj plan. I pust on vkhodit v vysshij krug aristokratov etogo mira, emu bez raznitsy, korol ty ili prostoj serv, zhenschina, muzhchina ili rebenok: esli ty v bede, on vsegda protjanet tebe ruku pomoschi.
