Небесный эфир пронизывает все сущее и делает возможной саму жизнь, но эта незримая стихия не способна исправить человеческую природу - от сотворения мира и до наших дней люди продолжают лгать, убивать и предавать. Филипп Олеандр вон Черен тоже не образец добродетели, хоть и посвятил себя выявлению чернокнижников и адептов запределья из числа ученого люда. Днем и ночью магистр держит под рукой покрытые колдовскими формулами пистоли и магический жезл, а его подручным не привыкать преступать закон и пускать в ход клинки и чары. Вот только оружие не в силах рассечь паутину чужих интриг. Улики пропадают, свидетели гибнут, время утекает сквозь пальцы, и все, что остается, - это следовать нитям заговора в надежде, что еще представится шанс сделать свой ход.
Nebesnyj efir pronizyvaet vse suschee i delaet vozmozhnoj samu zhizn, no eta nezrimaja stikhija ne sposobna ispravit chelovecheskuju prirodu - ot sotvorenija mira i do nashikh dnej ljudi prodolzhajut lgat, ubivat i predavat. Filipp Oleandr von Cheren tozhe ne obrazets dobrodeteli, khot i posvjatil sebja vyjavleniju chernoknizhnikov i adeptov zapredelja iz chisla uchenogo ljuda. Dnem i nochju magistr derzhit pod rukoj pokrytye koldovskimi formulami pistoli i magicheskij zhezl, a ego podruchnym ne privykat prestupat zakon i puskat v khod klinki i chary. Vot tolko oruzhie ne v silakh rassech pautinu chuzhikh intrig. Uliki propadajut, svideteli gibnut, vremja utekaet skvoz paltsy, i vse, chto ostaetsja, - eto sledovat nitjam zagovora v nadezhde, chto esche predstavitsja shans sdelat svoj khod.
