Долгое время считалось, что история западной культуры развивается от мифа к логосу. Под мифом понимался целый корпус изменчивых историй, в которых действовали боги и герои, не обладавшие ни ясной идентичностью, ни отчетливым "смыслом". С логосом же в цивилизацию проникали ясная концептуальность и философский взгляд на мир. Однако в последнее время эта картина подверглась радикальному переосмыслению. Сама оппозиция миф-логос теперь вызывает сомнения, а та образная невнятица, которая приписывалась мифу, неожиданно обнаружила в себе черты современного мироощущения, гораздо более сложного и неустойчивого, чем логические и понятийные схемы, столь дорогие культуре Просвещения. Неопределенность божественных пантеонов язычества обнаружила прямые параллели в неопределенности современных идентичностей. Книга отталкивается от апроприации мифа культурой модернизма (большое внимание уделено, в частности, поэме Владимира Гандельсмана "Велимирова книга"), а затем охватывает все более широкий круг те
Dolgoe vremja schitalos, chto istorija zapadnoj kultury razvivaetsja ot mifa k logosu. Pod mifom ponimalsja tselyj korpus izmenchivykh istorij, v kotorykh dejstvovali bogi i geroi, ne obladavshie ni jasnoj identichnostju, ni otchetlivym "smyslom". S logosom zhe v tsivilizatsiju pronikali jasnaja kontseptualnost i filosofskij vzgljad na mir. Odnako v poslednee vremja eta kartina podverglas radikalnomu pereosmysleniju. Sama oppozitsija mif-logos teper vyzyvaet somnenija, a ta obraznaja nevnjatitsa, kotoraja pripisyvalas mifu, neozhidanno obnaruzhila v sebe cherty sovremennogo mirooschuschenija, gorazdo bolee slozhnogo i neustojchivogo, chem logicheskie i ponjatijnye skhemy, stol dorogie kulture Prosveschenija. Neopredelennost bozhestvennykh panteonov jazychestva obnaruzhila prjamye paralleli v neopredelennosti sovremennykh identichnostej. Kniga ottalkivaetsja ot apropriatsii mifa kulturoj modernizma (bolshoe vnimanie udeleno, v chastnosti, poeme Vladimira Gandelsmana "Velimirova kniga"), a zatem okhvatyvaet vse bolee shirokij krug te
