Однажды в Интернете автор прочитал о себе: "Ничего интересного - все картошка да селедка, картошка да селедка". А старинный приятель, рекламируя его, сказанул: "У него все рассказы о еде сводятся к жареной картошке и толстому куску мяса". Господи, какая восхитительная неправда! Ведь, описывая советскую повседневную кухню, автор, конечно, про икру и авокадо не писал, но в книге есть и рыба, и мясо, и не рыба-не мясо, и много чего другого, но если читателю тогдашнее меню представляется убогим и монотонным, значит удалось передать дух и скрип той эпохи. Это сегодня мы озабочены тем, чего бы такого поесть, чтоб не потолстеть, а тогда - тогда нередко вопрос стоял гораздо витальней: "чего бы поесть вообще!", здоровье измерялось килограммами, а "здоровый" чаще всего ассоциировалось с "сытым". Эта книга - веселый и грустный гимн прошедшей эпохи. Когда она писалась, еще в конце 80-х, автор часто глотал слюни. Интересно, произойдет ли то же самое с читателем сегодня?
Odnazhdy v Internete avtor prochital o sebe: "Nichego interesnogo - vse kartoshka da seledka, kartoshka da seledka". A starinnyj prijatel, reklamiruja ego, skazanul: "U nego vse rasskazy o ede svodjatsja k zharenoj kartoshke i tolstomu kusku mjasa". Gospodi, kakaja voskhititelnaja nepravda! Ved, opisyvaja sovetskuju povsednevnuju kukhnju, avtor, konechno, pro ikru i avokado ne pisal, no v knige est i ryba, i mjaso, i ne ryba-ne mjaso, i mnogo chego drugogo, no esli chitatelju togdashnee menju predstavljaetsja ubogim i monotonnym, znachit udalos peredat dukh i skrip toj epokhi. Eto segodnja my ozabocheny tem, chego by takogo poest, chtob ne potolstet, a togda - togda neredko vopros stojal gorazdo vitalnej: "chego by poest voobsche!", zdorove izmerjalos kilogrammami, a "zdorovyj" chasche vsego assotsiirovalos s "sytym". Eta kniga - veselyj i grustnyj gimn proshedshej epokhi. Kogda ona pisalas, esche v kontse 80-kh, avtor chasto glotal sljuni. Interesno, proizojdet li to zhe samoe s chitatelem segodnja?
