Ирина Урусова назвала свою поэтическую книгу "Женщина". И это именно "поэтическая книга", а не привычный "сборник стихов". Это своего рода - повесть, дневник, некий цельный сюжет, в котором главная героиня - женщина, как в поэтической книге Уитмена "Листья травы" главным героем был безмерный человеческий и природный космос, как в "Цветах зла" Бодлера был единый сюжет, предсказавший двадцатый век и будущий распад мира, гармонии... И рассматривать стихи Ирины Урусовой следует по законам избранного ею сюжета, который, собственно, придуман задолго до нашей поэтессы, в соавторстве которого принимали участие все женщины мира - от Евы до Сафо, от Елены Прекрасной до Марии Магдалины, от Марины Цветаевой до Ирины Урусовой, и этот ряд будет бесконечно продолжаться, пока не иссякнет жизнь на земле... Это, безусловно, самый древний сюжет, какой только помнит и знает человечество. С него, помним мы, начинается и рай, и изгнание из рая, и другие милые и горькие события не только мировой истории, но и в судьбе каждого из нас... Уже в самом слове женщина есть вызов, есть праздник и некая отрава, шалость и пьянящий дурман, игра, рок, что так хорошо чувствовали и страстно переживали герои Достоевского!.. Все эти роковые и силовые линии притяжения и отталкивания, игры, дерзости и смирения, взросления в победе над мужчиной и детской беззащитности в проигрыше, в катастрофе расставания - всё это есть в полной мере в книге Ирины Урусовой. Для нас, читателей, важно, что автор "Женщины" смогла поэтически точно соответствовать собственному сюжету. Она уже в самом начале книги предупреждает о некоторой несерьёзности любовных драм: ...Эта боль, эта нежность последнего взгляда, На изломе крыла безнадёжный полёт... Не жалей ни о чём на пути звездопада, От любви до любви сердце глупое врёт!
Irina Urusova nazvala svoju poeticheskuju knigu "Zhenschina". I eto imenno "poeticheskaja kniga", a ne privychnyj "sbornik stikhov". Eto svoego roda - povest, dnevnik, nekij tselnyj sjuzhet, v kotorom glavnaja geroinja - zhenschina, kak v poeticheskoj knige Uitmena "Listja travy" glavnym geroem byl bezmernyj chelovecheskij i prirodnyj kosmos, kak v "Tsvetakh zla" Bodlera byl edinyj sjuzhet, predskazavshij dvadtsatyj vek i buduschij raspad mira, garmonii... I rassmatrivat stikhi Iriny Urusovoj sleduet po zakonam izbrannogo eju sjuzheta, kotoryj, sobstvenno, priduman zadolgo do nashej poetessy, v soavtorstve kotorogo prinimali uchastie vse zhenschiny mira - ot Evy do Safo, ot Eleny Prekrasnoj do Marii Magdaliny, ot Mariny Tsvetaevoj do Iriny Urusovoj, i etot rjad budet beskonechno prodolzhatsja, poka ne issjaknet zhizn na zemle... Eto, bezuslovno, samyj drevnij sjuzhet, kakoj tolko pomnit i znaet chelovechestvo. S nego, pomnim my, nachinaetsja i raj, i izgnanie iz raja, i drugie milye i gorkie sobytija ne tolko mirovoj istorii, no i v sudbe kazhdogo iz nas... Uzhe v samom slove zhenschina est vyzov, est prazdnik i nekaja otrava, shalost i pjanjaschij durman, igra, rok, chto tak khorosho chuvstvovali i strastno perezhivali geroi Dostoevskogo!.. Vse eti rokovye i silovye linii pritjazhenija i ottalkivanija, igry, derzosti i smirenija, vzroslenija v pobede nad muzhchinoj i detskoj bezzaschitnosti v proigryshe, v katastrofe rasstavanija - vsjo eto est v polnoj mere v knige Iriny Urusovoj. Dlja nas, chitatelej, vazhno, chto avtor "Zhenschiny" smogla poeticheski tochno sootvetstvovat sobstvennomu sjuzhetu. Ona uzhe v samom nachale knigi preduprezhdaet o nekotoroj neserjoznosti ljubovnykh dram: ...Eta bol, eta nezhnost poslednego vzgljada, Na izlome kryla beznadjozhnyj poljot... Ne zhalej ni o chjom na puti zvezdopada, Ot ljubvi do ljubvi serdtse glupoe vrjot!
