Готовы ли вы встретится с прекрасными героями, которые умрут у вас на руках? Кароль решил никогда не выходить из дома и собирает женские туфли. Кай, ночной радио-диджей, едет домой, лифт открывается, и Кай понимает, что попал не в свой мир. Эдмунд, единственный наследник огромного состояния, остается в Рождество один на улице. Композитор и частный детектив, едет в городок высоко в горах расследовать загадочные убийства детей, которые повторяются каждый двадцать пять лет...
Непростой текст, изощренный синтаксис - все это не для ленивых читателей, привыкших к -"понятному" - "а тут сплошные запятые, это же на три страницы предложение!"; да, так пишут, так еще умеют - с описаниями, подробностями, которые кажутся порой излишне цветистыми и нарочитыми: на самом интересном месте автор может вдруг остановится и начать рассказывать вам, что за вещи висят в шкафу - и вы стоите и слушаете, потому что это... невозможно красиво. Потому что эти вещи: шкаф, полный платьев, чашка на столе, глаза напротив - окажутся потом самым главным.
Красивый и мрачный роман в лучших традициях сказочной готики, большой, дремучий и сверкающий.
Gotovy li vy vstretitsja s prekrasnymi gerojami, kotorye umrut u vas na rukakh? Karol reshil nikogda ne vykhodit iz doma i sobiraet zhenskie tufli. Kaj, nochnoj radio-didzhej, edet domoj, lift otkryvaetsja, i Kaj ponimaet, chto popal ne v svoj mir. Edmund, edinstvennyj naslednik ogromnogo sostojanija, ostaetsja v Rozhdestvo odin na ulitse. Kompozitor i chastnyj detektiv, edet v gorodok vysoko v gorakh rassledovat zagadochnye ubijstva detej, kotorye povtorjajutsja kazhdyj dvadtsat pjat let...
Neprostoj tekst, izoschrennyj sintaksis - vse eto ne dlja lenivykh chitatelej, privykshikh k -"ponjatnomu" - "a tut sploshnye zapjatye, eto zhe na tri stranitsy predlozhenie!"; da, tak pishut, tak esche umejut - s opisanijami, podrobnostjami, kotorye kazhutsja poroj izlishne tsvetistymi i narochitymi: na samom interesnom meste avtor mozhet vdrug ostanovitsja i nachat rasskazyvat vam, chto za veschi visjat v shkafu - i vy stoite i slushaete, potomu chto eto... nevozmozhno krasivo. Potomu chto eti veschi: shkaf, polnyj platev, chashka na stole, glaza naprotiv - okazhutsja potom samym glavnym.
Krasivyj i mrachnyj roman v luchshikh traditsijakh skazochnoj gotiki, bolshoj, dremuchij i sverkajuschij.
