Майским утром 1501 года по Флорентийской дороге, ведущей в Город Городов, ехал всадник... Представьте себе Дон Кихота в возрасте двадцати четырех лет, Дон Кихота без доспехов, без лат и набедренников, камзол его не раз штопался, а на замшевых сапогах кое-где виднеются заплаты. Но выглядит всадник горделиво: тонкие усики, закрученные вверх, живые глаза и выражение простодушной веселости, лучившейся на лице, - неотъемлемые признаки, по которым можно сразу определить гасконца или парижанина, родители которого были родом из Гаскони. Достойный земляк героев Дюма, бесстрашный шевалье дс Рага-стсн, прибывает в Рим, солнечный город, скованный ледяным, почти мистическим ужасом. Здесь царят три идола, три кита власти - деспотизм, жестокость и хитрость. За первое отвечает Родриго, вторым славен Чсзарс, а третье - удел Лукреции. Все они из рода Борджиа. Их время - одна из самых страшных и ярких страниц итальянской истории. Это эпоха огня и меча во имя будущего государства, это эпоха...
Majskim utrom 1501 goda po Florentijskoj doroge, veduschej v Gorod Gorodov, ekhal vsadnik... Predstavte sebe Don Kikhota v vozraste dvadtsati chetyrekh let, Don Kikhota bez dospekhov, bez lat i nabedrennikov, kamzol ego ne raz shtopalsja, a na zamshevykh sapogakh koe-gde vidnejutsja zaplaty. No vygljadit vsadnik gordelivo: tonkie usiki, zakruchennye vverkh, zhivye glaza i vyrazhenie prostodushnoj veselosti, luchivshejsja na litse, - neotemlemye priznaki, po kotorym mozhno srazu opredelit gaskontsa ili parizhanina, roditeli kotorogo byli rodom iz Gaskoni. Dostojnyj zemljak geroev Djuma, besstrashnyj shevale ds Raga-stsn, pribyvaet v Rim, solnechnyj gorod, skovannyj ledjanym, pochti misticheskim uzhasom. Zdes tsarjat tri idola, tri kita vlasti - despotizm, zhestokost i khitrost. Za pervoe otvechaet Rodrigo, vtorym slaven Chszars, a trete - udel Lukretsii. Vse oni iz roda Bordzhia. Ikh vremja - odna iz samykh strashnykh i jarkikh stranits italjanskoj istorii. Eto epokha ognja i mecha vo imja buduschego gosudarstva, eto epokha...
