В книге рассказывается о том, как в сталинской культуре стало актуальным выражение любви к давно умершему поэту дореволюционной России. Этот исторический феномен, казалось бы, плохо согласуется с тем, что в Советском Союзе всячески подчеркивалось национальное многообразие в культуре, делался акцент на почитании современных героев как людей нового типа и шельмовался всякий, кто продолжал тянуть за собой груз прошлого. Автор дает философскую интерпретацию этого противоречия, рассматривая его как конфликт двух противоположных воззрений на время, или хронотопов. Во-первых, "монументализм", типичный и для современного культа национальных поэтов, в котором развитие в культуре увязано с истоками и хранилищами ее ценностей. Во-вторых, "эсхатология", для которой временность сопряжена с разрывами и переломными моментами. Оба подхода равноценно отражены в риторике пушкинского юбилея 1937 г. Теоретический аппарат этого исследования опирается в первую очередь на работы М.М.Бахтина и немецкую...
V knige rasskazyvaetsja o tom, kak v stalinskoj kulture stalo aktualnym vyrazhenie ljubvi k davno umershemu poetu dorevoljutsionnoj Rossii. Etot istoricheskij fenomen, kazalos by, plokho soglasuetsja s tem, chto v Sovetskom Sojuze vsjacheski podcherkivalos natsionalnoe mnogoobrazie v kulture, delalsja aktsent na pochitanii sovremennykh geroev kak ljudej novogo tipa i shelmovalsja vsjakij, kto prodolzhal tjanut za soboj gruz proshlogo. Avtor daet filosofskuju interpretatsiju etogo protivorechija, rassmatrivaja ego kak konflikt dvukh protivopolozhnykh vozzrenij na vremja, ili khronotopov. Vo-pervykh, "monumentalizm", tipichnyj i dlja sovremennogo kulta natsionalnykh poetov, v kotorom razvitie v kulture uvjazano s istokami i khranilischami ee tsennostej. Vo-vtorykh, "eskhatologija", dlja kotoroj vremennost soprjazhena s razryvami i perelomnymi momentami. Oba podkhoda ravnotsenno otrazheny v ritorike pushkinskogo jubileja 1937 g. Teoreticheskij apparat etogo issledovanija opiraetsja v pervuju ochered na raboty M.M.Bakhtina i nemetskuju...
