Современники называли Александра Бенуа "художником Версаля" и видели в его увлечении некую предопределенность, "наследственное наваждение". Ведь род Бенуа имел французские корни. Многие из хранящихся ныне в Русском музее композиций и пейзажей версальских циклов 1897-1898 и 1905-1906 годов прежде украшали коллекции петербургских меценатов и любителей искусства - Марии Тенишевой, Александра Коровина, Сергея Боткина, а также друзей и знакомых художника, в частности историка искусства Федора Нотгафта, товарища управляющего Русским музеем и директора Эрмитажа Дмитрия Толстого, композитора Александра Танеева. По воспоминаниям Владимира Набокова, "прелестные дождем набухшая "Бретань" и рыже-зеленый "Версаль" висели на стене кабинета его матери, Елены Набоковой, в доме на Большой Морской. Это несомненное свидетельство признания и популярности версальского цикла, которому, как писал сам художник, он "обязан своим первым решительным успехом как в России, так и во Франции".
Sovremenniki nazyvali Aleksandra Benua "khudozhnikom Versalja" i videli v ego uvlechenii nekuju predopredelennost, "nasledstvennoe navazhdenie". Ved rod Benua imel frantsuzskie korni. Mnogie iz khranjaschikhsja nyne v Russkom muzee kompozitsij i pejzazhej versalskikh tsiklov 1897-1898 i 1905-1906 godov prezhde ukrashali kollektsii peterburgskikh metsenatov i ljubitelej iskusstva - Marii Tenishevoj, Aleksandra Korovina, Sergeja Botkina, a takzhe druzej i znakomykh khudozhnika, v chastnosti istorika iskusstva Fedora Notgafta, tovarischa upravljajuschego Russkim muzeem i direktora Ermitazha Dmitrija Tolstogo, kompozitora Aleksandra Taneeva. Po vospominanijam Vladimira Nabokova, "prelestnye dozhdem nabukhshaja "Bretan" i ryzhe-zelenyj "Versal" viseli na stene kabineta ego materi, Eleny Nabokovoj, v dome na Bolshoj Morskoj. Eto nesomnennoe svidetelstvo priznanija i populjarnosti versalskogo tsikla, kotoromu, kak pisal sam khudozhnik, on "objazan svoim pervym reshitelnym uspekhom kak v Rossii, tak i vo Frantsii".
