Почему так часто слово проповедника остается бездейственным в нас, погребается в наших душах, точно в могиле, не приносит никакого плода? Очевидно, что прежде всего виной тому мы сами, наше нерадение и нечувствие. Но вместе с тем очевидно, что живым и действенным - подобно слову Божию - может быть лишь то слово, которое подтверждено жизнью самого проповедника. То слово, которое является не плодом ораторского искусства, но дыханием души, которое выносится из сокровищницы сердца, точно некая дивная драгоценность.
Pochemu tak chasto slovo propovednika ostaetsja bezdejstvennym v nas, pogrebaetsja v nashikh dushakh, tochno v mogile, ne prinosit nikakogo ploda? Ochevidno, chto prezhde vsego vinoj tomu my sami, nashe neradenie i nechuvstvie. No vmeste s tem ochevidno, chto zhivym i dejstvennym - podobno slovu Bozhiju - mozhet byt lish to slovo, kotoroe podtverzhdeno zhiznju samogo propovednika. To slovo, kotoroe javljaetsja ne plodom oratorskogo iskusstva, no dykhaniem dushi, kotoroe vynositsja iz sokrovischnitsy serdtsa, tochno nekaja divnaja dragotsennost.
