Нас бы назвали любовниками, хотя мы предпочитали называть себя недолюбленными. Люди без прошлого и будущего, пленники настоящего. Если бы кто-то спросил, правильно ли все это, я бы, несомненно, ответил, что по-другому быть и не могло.Меня всегда удивляло - почему люди так боятся того, что чувствуют, чем живут и недосыпают, о чем думают и ради чего готовы погубить себя. Они так боятся быть ненужными, что невольно обрекают на это других. Но это было не про нас. Нет.
Nas by nazvali ljubovnikami, khotja my predpochitali nazyvat sebja nedoljublennymi. Ljudi bez proshlogo i buduschego, plenniki nastojaschego. Esli by kto-to sprosil, pravilno li vse eto, ja by, nesomnenno, otvetil, chto po-drugomu byt i ne moglo.Menja vsegda udivljalo - pochemu ljudi tak bojatsja togo, chto chuvstvujut, chem zhivut i nedosypajut, o chem dumajut i radi chego gotovy pogubit sebja. Oni tak bojatsja byt nenuzhnymi, chto nevolno obrekajut na eto drugikh. No eto bylo ne pro nas. Net.
