Однажды летом четверо молодых людей беседовали на скамейке во дворе. К ним подключился преподаватель философии на пенсии и разговор за жизнь внутри школы и подле превратился в джем-сейшн. Блюзовое настроение собеседников поддерживалось теплотой самоиронии и отсутствием запретных тем, а шуточная интерпретация всяческих событий - уважительным и гостеприимным взаимопониманием.
Беседа шла не только о "троллинге" и "буллинге" - видах школьной травли и рецептах их исцеления, - но и о жизнестойком дворянском мышлении и смыслах гостеприимства, не имеющих возраста. Думающая педагогика и философия понимающего гостеприимства не принимают зло и насилие, предохраняясь "концептуальным персонажем".
Об его природе, техниках воплощения и перевоплощения в него (как в репертуарно-ролевой набор) беседуют дворяне - философ на пенсии, старшеклассники и студенты (недавние школьники). Для него характерны ирония блюза и даже сарказм! Он способен своей простотой победить страх плагиата и боязнь зависимости от любой власти; своей открытостью к диалогу - принять и понять запуганность и чинопочитание, побудить гостей и учеников проявлять не меньше великодушия, чем требуется от школьного педагога.
Но как быть и сбываться концептуальным персонажем в обстановке учения? Его утопия (a-topos) как фантазийный проект неформального (не общего и формального) образования родилась из двух несвоевременных гипотез. Во-первых, из утопического предположения, что психически здоровый подросток (как и Учитель) может стать активным и самостоятельным персонажем учения посредством сети Интернет. И не только в условиях пандемии. Во-вторых, автор верит в прогресс компьютерных технологий, которые позволят уйти от иерархии традиционного, автократического и формального образования в сферу персонального, диалогического и неформального!
Но этому, отнюдь не утопически, противостоит консервативно настроенный школьный учитель, поскольку такая гипотеза задевает миссию образовательного учреждения, где тема насилия и школьной травли чаще всего стыдливо замалчивается. Вопросы "экстремальной педагогики" не тематизируются и, стало быть, не становятся предметом широкого общественного обсуждения. Бюджетники-педагоги устали от перемен.
Они хотят стабильности и порядка, желают дожить собственную жизнь "в данных обстановках". Учитель, в массе своей, не умеет противостоять насилию, сам часто становясь его жертвой. В России, как известно, некоторые утопии имеют свойство сбываться.
Насколько миссия общеобразовательной школы - быть хранителем и охранителем компетенций традиционного знания - уместна в XXI веке? Школьное образование может начинаться не с вопроса о декларативном (и религиозном) знании: "Что должно быть выучено?", а с вопроса процедурно-методологического: "Какие люди, компетенции, инструменты, вещи, обстановки должны окружать ученика для того, чтобы случилось его персональное учение в горизонте грядущего"? И в нашей небогатой стране?
Так формулируется вопрос о возможной компетенции: какими знаниями, умениями, навыками может располагать концептуальный персонаж будущего педагога-предметника, умеющего не только профессионально противостоять насилию и травле, но способного быть большим, чем просто "домашний" учитель?
Odnazhdy letom chetvero molodykh ljudej besedovali na skamejke vo dvore. K nim podkljuchilsja prepodavatel filosofii na pensii i razgovor za zhizn vnutri shkoly i podle prevratilsja v dzhem-sejshn. Bljuzovoe nastroenie sobesednikov podderzhivalos teplotoj samoironii i otsutstviem zapretnykh tem, a shutochnaja interpretatsija vsjacheskikh sobytij - uvazhitelnym i gostepriimnym vzaimoponimaniem.
Beseda shla ne tolko o "trollinge" i "bullinge" - vidakh shkolnoj travli i retseptakh ikh istselenija, - no i o zhiznestojkom dvorjanskom myshlenii i smyslakh gostepriimstva, ne imejuschikh vozrasta. Dumajuschaja pedagogika i filosofija ponimajuschego gostepriimstva ne prinimajut zlo i nasilie, predokhranjajas "kontseptualnym personazhem".
Ob ego prirode, tekhnikakh voploschenija i perevoploschenija v nego (kak v repertuarno-rolevoj nabor) besedujut dvorjane - filosof na pensii, starsheklassniki i studenty (nedavnie shkolniki). Dlja nego kharakterny ironija bljuza i dazhe sarkazm! On sposoben svoej prostotoj pobedit strakh plagiata i bojazn zavisimosti ot ljuboj vlasti; svoej otkrytostju k dialogu - prinjat i ponjat zapugannost i chinopochitanie, pobudit gostej i uchenikov projavljat ne menshe velikodushija, chem trebuetsja ot shkolnogo pedagoga.
No kak byt i sbyvatsja kontseptualnym personazhem v obstanovke uchenija? Ego utopija (a-topos) kak fantazijnyj proekt neformalnogo (ne obschego i formalnogo) obrazovanija rodilas iz dvukh nesvoevremennykh gipotez. Vo-pervykh, iz utopicheskogo predpolozhenija, chto psikhicheski zdorovyj podrostok (kak i Uchitel) mozhet stat aktivnym i samostojatelnym personazhem uchenija posredstvom seti Internet. I ne tolko v uslovijakh pandemii. Vo-vtorykh, avtor verit v progress kompjuternykh tekhnologij, kotorye pozvoljat ujti ot ierarkhii traditsionnogo, avtokraticheskogo i formalnogo obrazovanija v sferu personalnogo, dialogicheskogo i neformalnogo!
No etomu, otnjud ne utopicheski, protivostoit konservativno nastroennyj shkolnyj uchitel, poskolku takaja gipoteza zadevaet missiju obrazovatelnogo uchrezhdenija, gde tema nasilija i shkolnoj travli chasche vsego stydlivo zamalchivaetsja. Voprosy "ekstremalnoj pedagogiki" ne tematizirujutsja i, stalo byt, ne stanovjatsja predmetom shirokogo obschestvennogo obsuzhdenija. Bjudzhetniki-pedagogi ustali ot peremen.
Oni khotjat stabilnosti i porjadka, zhelajut dozhit sobstvennuju zhizn "v dannykh obstanovkakh". Uchitel, v masse svoej, ne umeet protivostojat nasiliju, sam chasto stanovjas ego zhertvoj. V Rossii, kak izvestno, nekotorye utopii imejut svojstvo sbyvatsja.
Naskolko missija obscheobrazovatelnoj shkoly - byt khranitelem i okhranitelem kompetentsij traditsionnogo znanija - umestna v XXI veke? Shkolnoe obrazovanie mozhet nachinatsja ne s voprosa o deklarativnom (i religioznom) znanii: "Chto dolzhno byt vyucheno?", a s voprosa protsedurno-metodologicheskogo: "Kakie ljudi, kompetentsii, instrumenty, veschi, obstanovki dolzhny okruzhat uchenika dlja togo, chtoby sluchilos ego personalnoe uchenie v gorizonte grjaduschego"? I v nashej nebogatoj strane?
Tak formuliruetsja vopros o vozmozhnoj kompetentsii: kakimi znanijami, umenijami, navykami mozhet raspolagat kontseptualnyj personazh buduschego pedagoga-predmetnika, umejuschego ne tolko professionalno protivostojat nasiliju i travle, no sposobnogo byt bolshim, chem prosto "domashnij" uchitel?
