Среди блестящих романистов Викторианской эпохи Уильям Теккерей занимает самое почетное место и стоит в одном ряду с Чарльзом Диккенсом, Шарлоттой Бронте и Элизабет Гаскелл. Роман "Записки Барри Линдона" (1844), представленный в настоящем издании, лег в основу известного фильма Стэнли Кубрика (2004), "одной из самых многогранных и выразительных костюмных драм в истории кино". Роман Теккерея увидел свет незадолго до его знаменитой "Ярмарки Тщеславия", на страницах которой читатель познакомился с очаровательной и невероятно предприимчивой Ребеккой Шарп. Пройдоха Редмонд Барри - ее прямой литературный родственник. История похождений ирландского авантюриста, его взлетов и падений, в которой автор обыгрывает каноны семейной хроники и плутовского романа, имела неоднозначные отзывы современников, но спустя несколько лет после публикации роман был назван "сказочным подвигом чистой иронии" и признан безусловным достижением писателя. "Его гениальный дар покорен его воле, как слуга, которому не дозволяется, поддавшись буйному порыву, бросаться в фантастические крайности, он должен добиваться цели, поставленной ему и чувством, и рассудком. Теккерей неповторим. Большего я не могу сказать, меньше сказать не желаю" (Шарлотта Бронте).
Sredi blestjaschikh romanistov Viktorianskoj epokhi Uiljam Tekkerej zanimaet samoe pochetnoe mesto i stoit v odnom rjadu s Charlzom Dikkensom, Sharlottoj Bronte i Elizabet Gaskell. Roman "Zapiski Barri Lindona" (1844), predstavlennyj v nastojaschem izdanii, leg v osnovu izvestnogo filma Stenli Kubrika (2004), "odnoj iz samykh mnogogrannykh i vyrazitelnykh kostjumnykh dram v istorii kino". Roman Tekkereja uvidel svet nezadolgo do ego znamenitoj "Jarmarki Tscheslavija", na stranitsakh kotoroj chitatel poznakomilsja s ocharovatelnoj i neverojatno predpriimchivoj Rebekkoj Sharp. Projdokha Redmond Barri - ee prjamoj literaturnyj rodstvennik. Istorija pokhozhdenij irlandskogo avantjurista, ego vzletov i padenij, v kotoroj avtor obygryvaet kanony semejnoj khroniki i plutovskogo romana, imela neodnoznachnye otzyvy sovremennikov, no spustja neskolko let posle publikatsii roman byl nazvan "skazochnym podvigom chistoj ironii" i priznan bezuslovnym dostizheniem pisatelja. "Ego genialnyj dar pokoren ego vole, kak sluga, kotoromu ne dozvoljaetsja, poddavshis bujnomu poryvu, brosatsja v fantasticheskie krajnosti, on dolzhen dobivatsja tseli, postavlennoj emu i chuvstvom, i rassudkom. Tekkerej nepovtorim. Bolshego ja ne mogu skazat, menshe skazat ne zhelaju" (Sharlotta Bronte).
