На протяжении десятилетий постмодернистские скептики утверждали, что невозможно строго разграничить правду и вымысел, а историю следует отождествлять с риторикой. Но о какой риторике идет речь? Полемизируя с релятивистами, знаменитый историк Карло Гинзбург показывает, что постмодернистский скептицизм вдохновлялся ранним сочинением Ф. Ницше об истине и лжи, в котором риторика, вопреки Аристотелю, решительно противопоставлялась доказательству. Однако в традиции, основанной Аристотелем и идущей затем от Квинтилиана к Лоренцо Валле, связь между риторикой и доказательством является центральной. Выявляя различие между двумя версиями риторики, Гинзбург предлагает посмотреть под новым углом на самые разные сюжеты: речь против европейского колониализма, произнесенную повстанцем-туземцем и включенную в сочинение французского иезуита XVIII века; пустые строки в знаменитом романе "Воспитание чувств", который Пруст считал кульминацией всего творчества Флобера; извилистый путь, приведший Пикассо к "Авиньонским девицам". Задача автора - продемонстрировать, что внутри исторической науки необходимость в доказательствах по-прежнему не отпала, а историческое познание все еще возможно.
Переводчик: Велижев Михаил
Na protjazhenii desjatiletij postmodernistskie skeptiki utverzhdali, chto nevozmozhno strogo razgranichit pravdu i vymysel, a istoriju sleduet otozhdestvljat s ritorikoj. No o kakoj ritorike idet rech? Polemiziruja s reljativistami, znamenityj istorik Karlo Ginzburg pokazyvaet, chto postmodernistskij skeptitsizm vdokhnovljalsja rannim sochineniem F. Nitsshe ob istine i lzhi, v kotorom ritorika, vopreki Aristotelju, reshitelno protivopostavljalas dokazatelstvu. Odnako v traditsii, osnovannoj Aristotelem i iduschej zatem ot Kvintiliana k Lorentso Valle, svjaz mezhdu ritorikoj i dokazatelstvom javljaetsja tsentralnoj. Vyjavljaja razlichie mezhdu dvumja versijami ritoriki, Ginzburg predlagaet posmotret pod novym uglom na samye raznye sjuzhety: rech protiv evropejskogo kolonializma, proiznesennuju povstantsem-tuzemtsem i vkljuchennuju v sochinenie frantsuzskogo iezuita XVIII veka; pustye stroki v znamenitom romane "Vospitanie chuvstv", kotoryj Prust schital kulminatsiej vsego tvorchestva Flobera; izvilistyj put, privedshij Pikasso k "Avinonskim devitsam". Zadacha avtora - prodemonstrirovat, chto vnutri istoricheskoj nauki neobkhodimost v dokazatelstvakh po-prezhnemu ne otpala, a istoricheskoe poznanie vse esche vozmozhno.
Perevodchik: Velizhev Mikhail
