Великое счастье безвестности - такое, как у Владимира Гуркина, - выпадает редкому творцу: это когда твое собственное имя прикрыто, словно обложкой, названием твоего главного произведения. ЛЮБОВЬ И ГОЛУБИ знают все, они давно живут отдельно от своего автора - как народная песня. В этой книге он почти весь - в своих пьесах и в памяти друзей.
Velikoe schaste bezvestnosti - takoe, kak u Vladimira Gurkina, - vypadaet redkomu tvortsu: eto kogda tvoe sobstvennoe imja prikryto, slovno oblozhkoj, nazvaniem tvoego glavnogo proizvedenija. LJUBOV I GOLUBI znajut vse, oni davno zhivut otdelno ot svoego avtora - kak narodnaja pesnja. V etoj knige on pochti ves - v svoikh pesakh i v pamjati druzej.
