Полю Сезанну пришлось ждать признания дольше всех его коллег-художников, год за годом безуспешно посылать картины на официальный Салон, выносить удары критики, отстаивая право быть собой. Сын банкира-скряги, он вынужден был существовать в жалкой нищете на мизерное содержание и много лет боялся признаться отцу в том, что имеет жену и сына, а получив большое наследство, не изменил себе. Вечно заросший и лохматый, в затасканной одежде, он жил отшельником, терпеть не мог, когда до него дотрагивались, умудрялся восстановить всех против себя и, казалось, чувствовал себя хорошо, только говоря гадости другим. Если ему не удавалось передать на холсте суть изображаемого, он рычал, как зверь, ломал кисти и раздирал незавершенные полотна, мог бросить их на улице мокнуть под дождем и выгорать на солнце. С детства Сезанн дружил со своим земляком Эмилем Золя, а тот выставил его в романе "Творчество" психопатом и записным неудачником. Великий правдоруб, он сгоряча порывал с друзьями, пренебрегал...
Polju Sezannu prishlos zhdat priznanija dolshe vsekh ego kolleg-khudozhnikov, god za godom bezuspeshno posylat kartiny na ofitsialnyj Salon, vynosit udary kritiki, otstaivaja pravo byt soboj. Syn bankira-skrjagi, on vynuzhden byl suschestvovat v zhalkoj nischete na mizernoe soderzhanie i mnogo let bojalsja priznatsja ottsu v tom, chto imeet zhenu i syna, a poluchiv bolshoe nasledstvo, ne izmenil sebe. Vechno zarosshij i lokhmatyj, v zataskannoj odezhde, on zhil otshelnikom, terpet ne mog, kogda do nego dotragivalis, umudrjalsja vosstanovit vsekh protiv sebja i, kazalos, chuvstvoval sebja khorosho, tolko govorja gadosti drugim. Esli emu ne udavalos peredat na kholste sut izobrazhaemogo, on rychal, kak zver, lomal kisti i razdiral nezavershennye polotna, mog brosit ikh na ulitse moknut pod dozhdem i vygorat na solntse. S detstva Sezann druzhil so svoim zemljakom Emilem Zolja, a tot vystavil ego v romane "Tvorchestvo" psikhopatom i zapisnym neudachnikom. Velikij pravdorub, on sgorjacha poryval s druzjami, prenebregal...
