"Где же, как не у нас, почитателей и пропагандистов искусства русской эмиграции, должна была состояться эта выставка? И хотя тема позволяет включить работы тех, кто устремился в Париж до революции, и репатриантов советского времени, в основе экспозиции - произведения эмигрантов первой волны. Название ей было найдено журналисткой и арт-критиком Ириной Кулик у Ильи Зданевича - Ильязда, написавшего свой авангардный роман "Парижачьи" в 1923-1926 годах. Мне показалось, что в нем по-эмигрантски звучит бродячая неприкаянность, некая театральность и ненатуральность существования, особенно сопутствующая изгнанникам. Так и возникло искушение коснуться человеческих переживаний русских в довоенном Париже, приблизить к себе их образы и души, увидеть в картинах чуть больше, чем просто хорошая живопись. Одновременно удалось избежать музейной участи методичного представления образцов творчества главных героев. Идея выставки в том, чтобы передать восприятие быта и культуры города русским...
"Gde zhe, kak ne u nas, pochitatelej i propagandistov iskusstva russkoj emigratsii, dolzhna byla sostojatsja eta vystavka? I khotja tema pozvoljaet vkljuchit raboty tekh, kto ustremilsja v Parizh do revoljutsii, i repatriantov sovetskogo vremeni, v osnove ekspozitsii - proizvedenija emigrantov pervoj volny. Nazvanie ej bylo najdeno zhurnalistkoj i art-kritikom Irinoj Kulik u Ili Zdanevicha - Iljazda, napisavshego svoj avangardnyj roman "Parizhachi" v 1923-1926 godakh. Mne pokazalos, chto v nem po-emigrantski zvuchit brodjachaja neprikajannost, nekaja teatralnost i nenaturalnost suschestvovanija, osobenno soputstvujuschaja izgnannikam. Tak i vozniklo iskushenie kosnutsja chelovecheskikh perezhivanij russkikh v dovoennom Parizhe, priblizit k sebe ikh obrazy i dushi, uvidet v kartinakh chut bolshe, chem prosto khoroshaja zhivopis. Odnovremenno udalos izbezhat muzejnoj uchasti metodichnogo predstavlenija obraztsov tvorchestva glavnykh geroev. Ideja vystavki v tom, chtoby peredat vosprijatie byta i kultury goroda russkim...
