Сквернословие, к сожалению, стало прискорбной реальностью нашего времени. Будучи "побочным продуктом" отмены цензуры и демократизации языка, оно беспокоит всех, кому дорог литературный язык Пушкина и Толстого. Штрафы и запреты на нецензурщину уже не помогают и остается одно - объяснять тем, кто бездумно и бессмысленно уснащает свою речь матерщиной, почему она нецензурна даже при языковой вседозволенности. Такую задачу и ставит настоящий словарь. Опыт показывает, что знание всех "обертонов смысла" брани и вдумчивое отношение к каждому слову, которое мы произносим, может предохранить нас от языкового беспредела, спасти уши и глаза читателя от потока бессмысленной и беспощадной площадной брани. С другой стороны, "национальная гордость" матерящегося великоросса несколько приуменьшится, если он узнает, что русский мат - не такое уж и оригинальное излияние русской души, а имеет экспрессивные и этимологические аналоги во многих языках Европы. А раз так, то и не стоит злоупотреблять...
Skvernoslovie, k sozhaleniju, stalo priskorbnoj realnostju nashego vremeni. Buduchi "pobochnym produktom" otmeny tsenzury i demokratizatsii jazyka, ono bespokoit vsekh, komu dorog literaturnyj jazyk Pushkina i Tolstogo. Shtrafy i zaprety na netsenzurschinu uzhe ne pomogajut i ostaetsja odno - objasnjat tem, kto bezdumno i bessmyslenno usnaschaet svoju rech materschinoj, pochemu ona netsenzurna dazhe pri jazykovoj vsedozvolennosti. Takuju zadachu i stavit nastojaschij slovar. Opyt pokazyvaet, chto znanie vsekh "obertonov smysla" brani i vdumchivoe otnoshenie k kazhdomu slovu, kotoroe my proiznosim, mozhet predokhranit nas ot jazykovogo bespredela, spasti ushi i glaza chitatelja ot potoka bessmyslennoj i besposchadnoj ploschadnoj brani. S drugoj storony, "natsionalnaja gordost" materjaschegosja velikorossa neskolko priumenshitsja, esli on uznaet, chto russkij mat - ne takoe uzh i originalnoe izlijanie russkoj dushi, a imeet ekspressivnye i etimologicheskie analogi vo mnogikh jazykakh Evropy. A raz tak, to i ne stoit zloupotrebljat...
