Сорок пять лет машинопись "Проводов" пролежала у писателя в столе, прежде чем он решился на их публикацию. Появись этот роман в свое время, сразу же после написания, в самиздате или тамиздате, вероятно, он занял бы достойное место рядом с книгами "Школа для дураков" Саши Соколова и "Москва - Петушки" Венедикта Ерофеева, а его автору грозили бы либо тюрьма и психушка, либо вынужденная эмиграция. Эротическая, религиозная и социальная составляющие романа были бы однозначно расценены советской властью как искажение социалистической действительности. Однако в "Проводах" интересно не столько это, сколько формальная новизна: весь текст - единый внутренний монолог с повторяющимися элементами внешней речи, цитатами из Писания, фрагментами стихов и прозы, лирическими и философскими отступлениями. Возвратно-поступательное движение повествования создает эффект замедленной съемки. Книга вовсе не устарела, скорее наоборот - вылежалась и наполнилась новыми смыслами.
Sorok pjat let mashinopis "Provodov" prolezhala u pisatelja v stole, prezhde chem on reshilsja na ikh publikatsiju. Pojavis etot roman v svoe vremja, srazu zhe posle napisanija, v samizdate ili tamizdate, verojatno, on zanjal by dostojnoe mesto rjadom s knigami "Shkola dlja durakov" Sashi Sokolova i "Moskva - Petushki" Venedikta Erofeeva, a ego avtoru grozili by libo tjurma i psikhushka, libo vynuzhdennaja emigratsija. Eroticheskaja, religioznaja i sotsialnaja sostavljajuschie romana byli by odnoznachno rastseneny sovetskoj vlastju kak iskazhenie sotsialisticheskoj dejstvitelnosti. Odnako v "Provodakh" interesno ne stolko eto, skolko formalnaja novizna: ves tekst - edinyj vnutrennij monolog s povtorjajuschimisja elementami vneshnej rechi, tsitatami iz Pisanija, fragmentami stikhov i prozy, liricheskimi i filosofskimi otstuplenijami. Vozvratno-postupatelnoe dvizhenie povestvovanija sozdaet effekt zamedlennoj semki. Kniga vovse ne ustarela, skoree naoborot - vylezhalas i napolnilas novymi smyslami.
