Григорий Анисимович Федосеев прожил жизнь, полную удивительных приключений, жизнь на грани выживания, но зато необычайно интересную и прекрасную. Собственно, даже две жизни! В своей "первой" жизни - геолога и геодезиста - Григорий Федосеев сумел осуществить мечту каждого мальчишки, начитавшегося знаменитых писателей-романтиков. Его привычным окружением стала первозданная тайга, дикие животные и недоступные скалы. Федосеева называли "последним из могикан", перед кем еще открывались пейзажи, коих не видел человеческий глаз. В послужном списке автора были Кольский полуостров, Забайкалье, Кавказ, Урал, Западная Сибирь и Дальний Восток, но все же Восточный Саян занял особое место. "Мы идем по Восточному Саяну" - так Федосеев назвал свою первую повесть, основанную на дневниковых записях и ставшую неожиданно удивительно популярной. И вот, нежданно для самого себя, у Григория Федосеева началась "вторая" жизнь - известного писателя.
Grigorij Anisimovich Fedoseev prozhil zhizn, polnuju udivitelnykh prikljuchenij, zhizn na grani vyzhivanija, no zato neobychajno interesnuju i prekrasnuju. Sobstvenno, dazhe dve zhizni! V svoej "pervoj" zhizni - geologa i geodezista - Grigorij Fedoseev sumel osuschestvit mechtu kazhdogo malchishki, nachitavshegosja znamenitykh pisatelej-romantikov. Ego privychnym okruzheniem stala pervozdannaja tajga, dikie zhivotnye i nedostupnye skaly. Fedoseeva nazyvali "poslednim iz mogikan", pered kem esche otkryvalis pejzazhi, koikh ne videl chelovecheskij glaz. V posluzhnom spiske avtora byli Kolskij poluostrov, Zabajkale, Kavkaz, Ural, Zapadnaja Sibir i Dalnij Vostok, no vse zhe Vostochnyj Sajan zanjal osoboe mesto. "My idem po Vostochnomu Sajanu" - tak Fedoseev nazval svoju pervuju povest, osnovannuju na dnevnikovykh zapisjakh i stavshuju neozhidanno udivitelno populjarnoj. I vot, nezhdanno dlja samogo sebja, u Grigorija Fedoseeva nachalas "vtoraja" zhizn - izvestnogo pisatelja.
