Неизбежность революции предсказывали многие, а о причинах этих роковых событий в Петрограде, которые произошли сто лет назад, ожесточенно спорят до сих пор. Сегодня историки склонны называть Февральскую революцию 1917 года и последовавший за ней переворот большевиков, захвативших власть в октябре того же года, - Великой русской революцией, единым циклом драматических событий, изменившим судьбы не только России, но и всего мира. Федор Достоевский в "Дневнике писателя" отмечал: "Нет, не многомиллионные массы творят историю. И не материальные силы, и не интересы, которые кажутся незыблемыми, так и не деньги, не меч и не власть, а поначалу вовсе не замечаемые мысли иногда совершенно незаметных людей". Если бы сидевший себе тихо в Швейцарии лысоватый человечек с рыжеватой бородкой и в нелепом котелке, каким мы видим его на фото тех лет, по фамилии Ульянов не был своевременно переброшен германским Генштабом в Петроград в "пломбированном", как говорили, вагоне, то и история России была бы совсем другой.
Neizbezhnost revoljutsii predskazyvali mnogie, a o prichinakh etikh rokovykh sobytij v Petrograde, kotorye proizoshli sto let nazad, ozhestochenno sporjat do sikh por. Segodnja istoriki sklonny nazyvat Fevralskuju revoljutsiju 1917 goda i posledovavshij za nej perevorot bolshevikov, zakhvativshikh vlast v oktjabre togo zhe goda, - Velikoj russkoj revoljutsiej, edinym tsiklom dramaticheskikh sobytij, izmenivshim sudby ne tolko Rossii, no i vsego mira. Fedor Dostoevskij v "Dnevnike pisatelja" otmechal: "Net, ne mnogomillionnye massy tvorjat istoriju. I ne materialnye sily, i ne interesy, kotorye kazhutsja nezyblemymi, tak i ne dengi, ne mech i ne vlast, a ponachalu vovse ne zamechaemye mysli inogda sovershenno nezametnykh ljudej". Esli by sidevshij sebe tikho v Shvejtsarii lysovatyj chelovechek s ryzhevatoj borodkoj i v nelepom kotelke, kakim my vidim ego na foto tekh let, po familii Uljanov ne byl svoevremenno perebroshen germanskim Genshtabom v Petrograd v "plombirovannom", kak govorili, vagone, to i istorija Rossii byla by sovsem drugoj.
