История как рассказ о прошлом всегда находится в точке скрещения искусства и политики. С тех пор как история стала наукой, она опасно приблизилась к политике. Это заставляет задаваться вопросом: кому или чему служит история, кому или чему - историк? Петр Крупников, как и другой знаменитый историк Никколо Макиавелли, родился во Флоренции и, вероятно, унаследовал от него основную тему своих научных интересов - "власть и общество", "личность в истории". По своей культуре мышления Петр Крупников ближе к французской школе "Анналов", которая, чтобы понять ход истории, обращается к исследованию ментальностей, к человеческим характерам, социальному статусу и мировоззрению. Для него история -не только знание о прошлом, но сумма интеллектуальных опытов, не учитывая которые мы сужаем понимание и сегодняшней нашей жизни, свою способность разумно действовать в современных ситуациях. Масштаб личности и значимость научных изысканий Петра Крупникова только сейчас могут быть оценены по достоинству русским читателем. В научных кругах Латвии и Германии, в университетской среде. Крупников был популярен не менее, чем Лев Гумилев в России, благодаря своему выдающемуся дару лектора. Он умел оживить прошлое в настоящем, его лекции воспринимались как законченные произведения искусства. Свои мемуары на исходе жизни он диктовал по просьбе сына своей бывшей студентке Дагмаре Бейтнере. Их текст был обработан Гунтой Страутмане, переведен с латышского Роальдом Добровенским и теперь представлен вниманию русского читателя.
Istorija kak rasskaz o proshlom vsegda nakhoditsja v tochke skreschenija iskusstva i politiki. S tekh por kak istorija stala naukoj, ona opasno priblizilas k politike. Eto zastavljaet zadavatsja voprosom: komu ili chemu sluzhit istorija, komu ili chemu - istorik? Petr Krupnikov, kak i drugoj znamenityj istorik Nikkolo Makiavelli, rodilsja vo Florentsii i, verojatno, unasledoval ot nego osnovnuju temu svoikh nauchnykh interesov - "vlast i obschestvo", "lichnost v istorii". Po svoej kulture myshlenija Petr Krupnikov blizhe k frantsuzskoj shkole "Annalov", kotoraja, chtoby ponjat khod istorii, obraschaetsja k issledovaniju mentalnostej, k chelovecheskim kharakteram, sotsialnomu statusu i mirovozzreniju. Dlja nego istorija -ne tolko znanie o proshlom, no summa intellektualnykh opytov, ne uchityvaja kotorye my suzhaem ponimanie i segodnjashnej nashej zhizni, svoju sposobnost razumno dejstvovat v sovremennykh situatsijakh. Masshtab lichnosti i znachimost nauchnykh izyskanij Petra Krupnikova tolko sejchas mogut byt otseneny po dostoinstvu russkim chitatelem. V nauchnykh krugakh Latvii i Germanii, v universitetskoj srede. Krupnikov byl populjaren ne menee, chem Lev Gumilev v Rossii, blagodarja svoemu vydajuschemusja daru lektora. On umel ozhivit proshloe v nastojaschem, ego lektsii vosprinimalis kak zakonchennye proizvedenija iskusstva. Svoi memuary na iskhode zhizni on diktoval po prosbe syna svoej byvshej studentke Dagmare Bejtnere. Ikh tekst byl obrabotan Guntoj Strautmane, pereveden s latyshskogo Roaldom Dobrovenskim i teper predstavlen vnimaniju russkogo chitatelja.
