История с женой оставила в душе Валерия Степановича глубокий уродливый след. Он решил, что больше никогда не сможет полюбить женщину. Даже внезапная слепота не изменила его отношения к противоположному полу - лживому и пустому. И только после встречи с Людой Валера вдруг почувствовал, как душа его вздрогнула, словно после глубокого обморока, и наполнилась чем-то неведомым, чарующим, нежным. Он впервые обнимал женщину и не презирал ее, напротив, ему хотелось спрятать ее в себя, чтобы защитить от злого и глупого мира. Счастье Людмилы было тоже внезапным. Она уже давно ничего не ждала от жизни. Ей было без малого тридцать пять, и за все эти годы ни один мужчина не взглянул на нее иначе как с сожалением. А сейчас Люда просто боялась умереть от нахлынувшего на нее счастья.
Чужое счастье, как правило, становится чьим-то горем...
В повести "Слепой массажист", как и в других произведениях, вошедших в эту книгу, Эра Ершова обращается к теме хрупкости человеческой жизни.
Istorija s zhenoj ostavila v dushe Valerija Stepanovicha glubokij urodlivyj sled. On reshil, chto bolshe nikogda ne smozhet poljubit zhenschinu. Dazhe vnezapnaja slepota ne izmenila ego otnoshenija k protivopolozhnomu polu - lzhivomu i pustomu. I tolko posle vstrechi s Ljudoj Valera vdrug pochuvstvoval, kak dusha ego vzdrognula, slovno posle glubokogo obmoroka, i napolnilas chem-to nevedomym, charujuschim, nezhnym. On vpervye obnimal zhenschinu i ne preziral ee, naprotiv, emu khotelos sprjatat ee v sebja, chtoby zaschitit ot zlogo i glupogo mira. Schaste Ljudmily bylo tozhe vnezapnym. Ona uzhe davno nichego ne zhdala ot zhizni. Ej bylo bez malogo tridtsat pjat, i za vse eti gody ni odin muzhchina ne vzgljanul na nee inache kak s sozhaleniem. A sejchas Ljuda prosto bojalas umeret ot nakhlynuvshego na nee schastja.
Chuzhoe schaste, kak pravilo, stanovitsja chim-to gorem...
V povesti "Slepoj massazhist", kak i v drugikh proizvedenijakh, voshedshikh v etu knigu, Era Ershova obraschaetsja k teme khrupkosti chelovecheskoj zhizni.
