Даже если вы не слышали имени Филипа Гласса, вы, несомненно, слушали его музыку, когда смотрели фильмы "Фантастическая четверка", "Мечта Кассандры", "Иллюзионист", "Забирая жизни", "Тайное окно", "Часы", "Шоу Трумена", "Кундун", а также "Елена" и "Левиафан" Андрея Звягинцева. В книге, написанной к своему восьмидесятилетию, крупнейший американский композитор-минималист - создатель экспериментальных опер-портретов "Эйнштейн на пляже", "Сатьяграха" (о Махатме Ганди), "Эхнатон", "Галилео Галилей", "Кеплер", соавтор Рави Шанкара, реформатор симфонического языка постмодерна, оказавший влияние на Дэвида Боуи и Брайана Ино, - оглядывается на свою жизнь и видит ее как протянувшееся во времени и пространстве "место музыки", куда можно возвращаться, как в Балтимор или Индию, и там "думать музыку". Потому что музыка Филипа Гласса это и есть его мысль и слово, это и есть та модальность, в которой работают его сознание, воображение и память.
Dazhe esli vy ne slyshali imeni Filipa Glassa, vy, nesomnenno, slushali ego muzyku, kogda smotreli filmy "Fantasticheskaja chetverka", "Mechta Kassandry", "Illjuzionist", "Zabiraja zhizni", "Tajnoe okno", "Chasy", "Shou Trumena", "Kundun", a takzhe "Elena" i "Leviafan" Andreja Zvjagintseva. V knige, napisannoj k svoemu vosmidesjatiletiju, krupnejshij amerikanskij kompozitor-minimalist - sozdatel eksperimentalnykh oper-portretov "Ejnshtejn na pljazhe", "Satjagrakha" (o Makhatme Gandi), "Ekhnaton", "Galileo Galilej", "Kepler", soavtor Ravi Shankara, reformator simfonicheskogo jazyka postmoderna, okazavshij vlijanie na Devida Boui i Brajana Ino, - ogljadyvaetsja na svoju zhizn i vidit ee kak protjanuvsheesja vo vremeni i prostranstve "mesto muzyki", kuda mozhno vozvraschatsja, kak v Baltimor ili Indiju, i tam "dumat muzyku". Potomu chto muzyka Filipa Glassa eto i est ego mysl i slovo, eto i est ta modalnost, v kotoroj rabotajut ego soznanie, voobrazhenie i pamjat.
