Я просыпался с одной единственной женщиной на протяжении четырех лет. Я мыл ее каждый день. Я расчесывал ее длинные вьющиеся волосы, стирал ее платья и называл частью своей души. Я умел сравнить утренний июльский рассвет с ее сонной улыбкой. Я рассказывал ей, что срок жизни у Бога и цветов совершенно разный и что срок ее дыхания окажется где-то посредине длительности жизни одного и другого.
Она любила красные яблоки, а я любил ее. А еще я любил рисовать натюрморты...
Ja prosypalsja s odnoj edinstvennoj zhenschinoj na protjazhenii chetyrekh let. Ja myl ee kazhdyj den. Ja raschesyval ee dlinnye vjuschiesja volosy, stiral ee platja i nazyval chastju svoej dushi. Ja umel sravnit utrennij ijulskij rassvet s ee sonnoj ulybkoj. Ja rasskazyval ej, chto srok zhizni u Boga i tsvetov sovershenno raznyj i chto srok ee dykhanija okazhetsja gde-to posredine dlitelnosti zhizni odnogo i drugogo.
Ona ljubila krasnye jabloki, a ja ljubil ee. A esche ja ljubil risovat natjurmorty...
