В этом издании публикуются избранные стихотворения замечательного ленинградского поэта Олега Григорьева. При жизни он был известен прежде всего как детский поэт, его стихи «для взрослых» до начала перестройки не публиковались и получили широкое распространение в устном бытовании, воспринимаясь как городской фольклор. «Шестидесятые–восьмидесятые годы прошлого века, на которые пришлась творческая жизнь Григорьева, выпестовали в нашем обществе резкий, отчетливый тип внутреннего эмигранта, в душе своей чуждого всего официального, презирающего строй и власть, но не идущего на прямую конфронтацию с ними, а предпочитающего занять свою, по возможности, отдаленную и отделенную от них нишу. Культура улиц и кухонь, культура тайного протеста, ерничанья, насмешки, анекдота стала фактически культурой народа, его живым фольклором. Сам маргинальный образ жизни оказался наделен глубоким и серьезным смыслом — достаточным, чтобы возникла новая литература» (Михаил Яснов). Остроумные, яркие, запоминающиеся, полные парадоксов, стихи Олега Григорьева вызывают то улыбку, то грусть, но только не оставляют равнодушными.
V etom izdanii publikujutsja izbrannye stikhotvorenija zamechatelnogo leningradskogo poeta Olega Grigoreva. Pri zhizni on byl izvesten prezhde vsego kak detskij poet, ego stikhi «dlja vzroslykh» do nachala perestrojki ne publikovalis i poluchili shirokoe rasprostranenie v ustnom bytovanii, vosprinimajas kak gorodskoj folklor. «Shestidesjatye–vosmidesjatye gody proshlogo veka, na kotorye prishlas tvorcheskaja zhizn Grigoreva, vypestovali v nashem obschestve rezkij, otchetlivyj tip vnutrennego emigranta, v dushe svoej chuzhdogo vsego ofitsialnogo, prezirajuschego stroj i vlast, no ne iduschego na prjamuju konfrontatsiju s nimi, a predpochitajuschego zanjat svoju, po vozmozhnosti, otdalennuju i otdelennuju ot nikh nishu. Kultura ulits i kukhon, kultura tajnogo protesta, ernichanja, nasmeshki, anekdota stala fakticheski kulturoj naroda, ego zhivym folklorom. Sam marginalnyj obraz zhizni okazalsja nadelen glubokim i sereznym smyslom — dostatochnym, chtoby voznikla novaja literatura» (Mikhail Jasnov). Ostroumnye, jarkie, zapominajuschiesja, polnye paradoksov, stikhi Olega Grigoreva vyzyvajut to ulybku, to grust, no tolko ne ostavljajut ravnodushnymi.
