В этой книге мирно уживаются художники разных времен и направлений - в одном ряду с Веласкесом и Рембрандтом стоят Шагал и Серов, Веронезе и Зверев, безвестный автор рисунков в пещере Альтамира и Айвазовский, Вермер и Кустодиев, братья ван Эйк, Пьеро делла Франческа, Джорджоне, Халс, Левитан, Репин, Малевич, Модильяни, Матисс... Ирина Опимах избегает рассуждений об особенностях композиции, характере мазка, стилистических тонкостях и вообще обо всем том, о чем пишут искусствоведы в серьезных научных трудах. Она рассказывает прежде всего о судьбах великих творений, о художниках и временах, в которые они жили, о моделях, которые их вдохновляли. И оказывается, что у каждой картины, ставшей классикой мирового искусства, не только была, но и по сей день продолжается своя, особенная, жизнь - порой с лихо закрученным сюжет...
V etoj knige mirno uzhivajutsja khudozhniki raznykh vremen i napravlenij - v odnom rjadu s Velaskesom i Rembrandtom stojat Shagal i Serov, Veroneze i Zverev, bezvestnyj avtor risunkov v peschere Altamira i Ajvazovskij, Vermer i Kustodiev, bratja van Ejk, Pero della Francheska, Dzhordzhone, Khals, Levitan, Repin, Malevich, Modiljani, Matiss... Irina Opimakh izbegaet rassuzhdenij ob osobennostjakh kompozitsii, kharaktere mazka, stilisticheskikh tonkostjakh i voobsche obo vsem tom, o chem pishut iskusstvovedy v sereznykh nauchnykh trudakh. Ona rasskazyvaet prezhde vsego o sudbakh velikikh tvorenij, o khudozhnikakh i vremenakh, v kotorye oni zhili, o modeljakh, kotorye ikh vdokhnovljali. I okazyvaetsja, chto u kazhdoj kartiny, stavshej klassikoj mirovogo iskusstva, ne tolko byla, no i po sej den prodolzhaetsja svoja, osobennaja, zhizn - poroj s likho zakruchennym sjuzhet...
