Рожденные в общении с великолепием и суровостью отрогов Тянь-Шаня, где инок-поэт несет свое монашеское послушание, его стихи наполнены родниковой чистотой духовных помыслов и небесной искренностью душевных устремлений. По ним, как по православному календарю, можно строить ритм своей жизни. Небесные пороги озарены светом Божьей славы, и Бог позволит этому свету сиять в сердцах лишь тех, кто придет к нему со смирением и в вере. Человек есть перекресток уходящего с грядущим, и бездоннейший наперсток, черплющий бессмертье в Сущем... В книге использованы фотографии иеромонаха Аверкия.
Rozhdennye v obschenii s velikolepiem i surovostju otrogov Tjan-Shanja, gde inok-poet neset svoe monasheskoe poslushanie, ego stikhi napolneny rodnikovoj chistotoj dukhovnykh pomyslov i nebesnoj iskrennostju dushevnykh ustremlenij. Po nim, kak po pravoslavnomu kalendarju, mozhno stroit ritm svoej zhizni. Nebesnye porogi ozareny svetom Bozhej slavy, i Bog pozvolit etomu svetu sijat v serdtsakh lish tekh, kto pridet k nemu so smireniem i v vere. Chelovek est perekrestok ukhodjaschego s grjaduschim, i bezdonnejshij naperstok, cherpljuschij bessmerte v Suschem... V knige ispolzovany fotografii ieromonakha Averkija.
