Евгения Некрасова - писательница, сокураторка Школы литературных практик. Её цикл прозы "Несчастливая Москва" удостоен премии "Лицей", а дебютный роман "Калечина-Малечина" и сборник рассказов "Сестромам" входили в короткие списки премии "НОС". Новый сборник "Домовая любовь" - рассказы, повести и поэмы о преодолении одиночества и сломе установок; своего рода художественное исследование дома и семьи. Как и в предыдущих книгах, в изображение российской повседневности встроены фольклорные мотивы. "Меня удивляют тексты Евгении Некрасовой. Когда я их читаю, я забываю, что передо мной текст - они сделаны так, что мне все время кажется, что я смотрю кино. На меня выскакивают куклы-строители - таких я могла встретить в хорорах про детей из американского пригорода. Дальше я читаю повесть, построенную по принципу артхаусного кино, отсылающего к пленкам начала ХХ века. От этих текстов, как и от кино с хорошим сценарием, сложно оторваться. Причем неважно, насколько происходящее в них похоже на реальность. Одна героиня двигает стены, другая в прямом смысле этого слова "рожает" деньги во время локдауна. Героини Некрасовой говорят с древними божествами и переименовывают мир вокруг, другими словами они его строят и перекраивают под себя. Для этого у них нет никаких привилегий, им не на кого рассчитывать. Возможно, в этом и есть их сила". Оксана Васякина, поэтесса "Если вы, как Иван-Царевич, не побоитесь перемахнуть через крепостную стену царства Жени Некрасовой, а ее охраняют тридцать три богатыря странного, ломающегося, мятущегося вместе с героями языка, вы найдете не только живую воду и молодильные яблоки, но и друга и союзника. Некрасова идет лабиринтами спальных районов и собирает нерассказанные истории об испытании - большим городом и маленькой зарплатой, любовью и нелюбовью, и, наконец, самым главным и самым трудным - самой собой". Ирина Карпова. kimkibabaduk "Магический реализм нас обманул. Настала пора магического пессимизма". Егор Михайлов. Афиша Daily
В новой книге "Домовая любовь" любимый и очень органичный прием Евгении Некрасовой - очевидное прирастает неявным, сказочным (об этом писали уже не раз) - обретает новые смыслы. Некоторые вошедшие в эту книгу тексты задуманы и написаны во время карантинного домашнего заточения. Ситуация сама по себе искусительная и - плодотворная (?) для творчества. Недавно Александр Генис рассказал мне, что средневековые японцы в определенное время целые сутки не покидали дом, не принимали гостей и прочая, надеясь избежать беды. Любой. Неизвестной. Называлось это "день удаления от скверны". И это один из мотивов "Домовой любви". Уединение - это нарушенная связь с пространством, и Некрасова была бы не Некрасовой, если бы не включила свой мощный ресурс: перевести "травму пространства" в игру. Героини сами начинают творить чудеса, защищая свою жизнь и свой дом. А где он, этот дом? Снова Москва, бетонные многоэтажки, "халтурное злое жилье"? Совсем новая Некрасова вырывается и за эти границы - сперва пространства: средняя полоса, Волга, Байкал, а потом и времени - на сто лет назад. В книге нечеткая грань между прозой и поэзией, в ней живут и несут свою эмоциональную нагрузку "зонги" домових и героинь, их уже назвали "женским эпосом". Эксперименты с языком, как всегда, на высоте - заметим, что это редкая на сегодняшний день особенность в новой прозе. Елена Шубина - издатель, Москва.
Evgenija Nekrasova - pisatelnitsa, sokuratorka Shkoly literaturnykh praktik. Ejo tsikl prozy "Neschastlivaja Moskva" udostoen premii "Litsej", a debjutnyj roman "Kalechina-Malechina" i sbornik rasskazov "Sestromam" vkhodili v korotkie spiski premii "NOS". Novyj sbornik "Domovaja ljubov" - rasskazy, povesti i poemy o preodolenii odinochestva i slome ustanovok; svoego roda khudozhestvennoe issledovanie doma i semi. Kak i v predyduschikh knigakh, v izobrazhenie rossijskoj povsednevnosti vstroeny folklornye motivy. "Menja udivljajut teksty Evgenii Nekrasovoj. Kogda ja ikh chitaju, ja zabyvaju, chto peredo mnoj tekst - oni sdelany tak, chto mne vse vremja kazhetsja, chto ja smotrju kino. Na menja vyskakivajut kukly-stroiteli - takikh ja mogla vstretit v khororakh pro detej iz amerikanskogo prigoroda. Dalshe ja chitaju povest, postroennuju po printsipu artkhausnogo kino, otsylajuschego k plenkam nachala KHKh veka. Ot etikh tekstov, kak i ot kino s khoroshim stsenariem, slozhno otorvatsja. Prichem nevazhno, naskolko proiskhodjaschee v nikh pokhozhe na realnost. Odna geroinja dvigaet steny, drugaja v prjamom smysle etogo slova "rozhaet" dengi vo vremja lokdauna. Geroini Nekrasovoj govorjat s drevnimi bozhestvami i pereimenovyvajut mir vokrug, drugimi slovami oni ego strojat i perekraivajut pod sebja. Dlja etogo u nikh net nikakikh privilegij, im ne na kogo rasschityvat. Vozmozhno, v etom i est ikh sila". Oksana Vasjakina, poetessa "Esli vy, kak Ivan-Tsarevich, ne poboites peremakhnut cherez krepostnuju stenu tsarstva Zheni Nekrasovoj, a ee okhranjajut tridtsat tri bogatyrja strannogo, lomajuschegosja, mjatuschegosja vmeste s gerojami jazyka, vy najdete ne tolko zhivuju vodu i molodilnye jabloki, no i druga i sojuznika. Nekrasova idet labirintami spalnykh rajonov i sobiraet nerasskazannye istorii ob ispytanii - bolshim gorodom i malenkoj zarplatoj, ljubovju i neljubovju, i, nakonets, samym glavnym i samym trudnym - samoj soboj". Irina Karpova. kimkibabaduk "Magicheskij realizm nas obmanul. Nastala pora magicheskogo pessimizma". Egor Mikhajlov. Afisha Daily
V novoj knige "Domovaja ljubov" ljubimyj i ochen organichnyj priem Evgenii Nekrasovoj - ochevidnoe prirastaet nejavnym, skazochnym (ob etom pisali uzhe ne raz) - obretaet novye smysly. Nekotorye voshedshie v etu knigu teksty zadumany i napisany vo vremja karantinnogo domashnego zatochenija. Situatsija sama po sebe iskusitelnaja i - plodotvornaja (?) dlja tvorchestva. Nedavno Aleksandr Genis rasskazal mne, chto srednevekovye japontsy v opredelennoe vremja tselye sutki ne pokidali dom, ne prinimali gostej i prochaja, nadejas izbezhat bedy. Ljuboj. Neizvestnoj. Nazyvalos eto "den udalenija ot skverny". I eto odin iz motivov "Domovoj ljubvi". Uedinenie - eto narushennaja svjaz s prostranstvom, i Nekrasova byla by ne Nekrasovoj, esli by ne vkljuchila svoj moschnyj resurs: perevesti "travmu prostranstva" v igru. Geroini sami nachinajut tvorit chudesa, zaschischaja svoju zhizn i svoj dom. A gde on, etot dom? Snova Moskva, betonnye mnogoetazhki, "khalturnoe zloe zhile"? Sovsem novaja Nekrasova vyryvaetsja i za eti granitsy - sperva prostranstva: srednjaja polosa, Volga, Bajkal, a potom i vremeni - na sto let nazad. V knige nechetkaja gran mezhdu prozoj i poeziej, v nej zhivut i nesut svoju emotsionalnuju nagruzku "zongi" domovikh i geroin, ikh uzhe nazvali "zhenskim eposom". Eksperimenty s jazykom, kak vsegda, na vysote - zametim, chto eto redkaja na segodnjashnij den osobennost v novoj proze. Elena Shubina - izdatel, Moskva.
