Это, пожалуй, один из самых загадочных, самых сложных по своей судьбе и содержанию памятников Восточной и Юго-Восточной Европы. Неясны его источники, степень беллетризации, а значит и ценности как исторического источника. О происхождении автора трудно сказать что-нибудь определенное. Не вполне ясно, как он попал в плен к туркам. Кроме того, одним из важнейших источников сведений, сообщаемых Константином о Турецкой империи, являются его собственные воспоминания.Тем не менее это первое сербское историческое сочинение, не связанное со средневековой традицией. Это также одно из первых и самых обстоятельных сочинений по истории Турции, ее государственному, финансовому и военному устройству. Произведение соединяет в себе черты исторического сочинения, мемуаров, публицистического произведения и одновременно является отражением сербского и турецкого эпоса и фольклора.
Eto, pozhaluj, odin iz samykh zagadochnykh, samykh slozhnykh po svoej sudbe i soderzhaniju pamjatnikov Vostochnoj i Jugo-Vostochnoj Evropy. Nejasny ego istochniki, stepen belletrizatsii, a znachit i tsennosti kak istoricheskogo istochnika. O proiskhozhdenii avtora trudno skazat chto-nibud opredelennoe. Ne vpolne jasno, kak on popal v plen k turkam. Krome togo, odnim iz vazhnejshikh istochnikov svedenij, soobschaemykh Konstantinom o Turetskoj imperii, javljajutsja ego sobstvennye vospominanija.Tem ne menee eto pervoe serbskoe istoricheskoe sochinenie, ne svjazannoe so srednevekovoj traditsiej. Eto takzhe odno iz pervykh i samykh obstojatelnykh sochinenij po istorii Turtsii, ee gosudarstvennomu, finansovomu i voennomu ustrojstvu. Proizvedenie soedinjaet v sebe cherty istoricheskogo sochinenija, memuarov, publitsisticheskogo proizvedenija i odnovremenno javljaetsja otrazheniem serbskogo i turetskogo eposa i folklora.
