Ивану Рогозину нравилось реконструировать старинные технологии, но он даже и помыслить не мог, что может оказаться в конце семнадцатого столетия параллельного мира. И пусть имеется ряд отличий, в общем и целом это всё то же прошлое.Может ли появление одного человека из будущего изменить этот мир? Вообще-то, Иван этим вопросом не задаётся, и его желания куда скромнее. Он просто хочет устроиться с комфортом и прожить достойную жизнь, за которую ему не будет стыдно.Но... Для начала, он слишком уж выделяется на фоне седой старины. Потом одна случайность потянула за собой другую, и вот он уже втянут в дворцовые интриги, перешёл дорогу иезуитам и оказался на острие большой политики. И никакой возможности остановиться или отойти в сторону.Он хотел лишь спокойной достойной жизни, но даже за эту малость ему придётся сражаться, не жалея сил. А чтобы не достали, взобраться повыше.
Ivanu Rogozinu nravilos rekonstruirovat starinnye tekhnologii, no on dazhe i pomyslit ne mog, chto mozhet okazatsja v kontse semnadtsatogo stoletija parallelnogo mira. I pust imeetsja rjad otlichij, v obschem i tselom eto vsjo to zhe proshloe.Mozhet li pojavlenie odnogo cheloveka iz buduschego izmenit etot mir? Voobsche-to, Ivan etim voprosom ne zadajotsja, i ego zhelanija kuda skromnee. On prosto khochet ustroitsja s komfortom i prozhit dostojnuju zhizn, za kotoruju emu ne budet stydno.No... Dlja nachala, on slishkom uzh vydeljaetsja na fone sedoj stariny. Potom odna sluchajnost potjanula za soboj druguju, i vot on uzhe vtjanut v dvortsovye intrigi, pereshjol dorogu iezuitam i okazalsja na ostrie bolshoj politiki. I nikakoj vozmozhnosti ostanovitsja ili otojti v storonu.On khotel lish spokojnoj dostojnoj zhizni, no dazhe za etu malost emu pridjotsja srazhatsja, ne zhaleja sil. A chtoby ne dostali, vzobratsja povyshe.
