Между высоким искусством и развлечением издавна высится непреодолимая стена. Дух страсти устремлен в потустороннее. Возвышенное - его стезя. Перед его строгим взором радость, смех и простота развлечения - словно попрание святынь.Но можем ли мы сегодня с уверенностью заявить, что стена по-прежнему незыблема и находится в точности там, где возвели ее наши предки? Не следует ли по примеру восточных мастеров сатори освободить искусство и развлечение от религиозной метафизики, которую в них втолковал дух страсти? Не следует ли попытаться постичь искусство не как страдание, а как смех, чтобы тем самым наконец избавить его от морали прежних эпох? В своем новом эссе Бён-Чхоль Хан обращается к деконструкции современного искусства и индустрии развлечений, анализируя такие феномены, как смех, радость и развлечения, которые стали императивами XXI века.
Mezhdu vysokim iskusstvom i razvlecheniem izdavna vysitsja nepreodolimaja stena. Dukh strasti ustremlen v potustoronnee. Vozvyshennoe - ego stezja. Pered ego strogim vzorom radost, smekh i prostota razvlechenija - slovno popranie svjatyn.No mozhem li my segodnja s uverennostju zajavit, chto stena po-prezhnemu nezyblema i nakhoditsja v tochnosti tam, gde vozveli ee nashi predki? Ne sleduet li po primeru vostochnykh masterov satori osvobodit iskusstvo i razvlechenie ot religioznoj metafiziki, kotoruju v nikh vtolkoval dukh strasti? Ne sleduet li popytatsja postich iskusstvo ne kak stradanie, a kak smekh, chtoby tem samym nakonets izbavit ego ot morali prezhnikh epokh? V svoem novom esse Bjon-Chkhol Khan obraschaetsja k dekonstruktsii sovremennogo iskusstva i industrii razvlechenij, analiziruja takie fenomeny, kak smekh, radost i razvlechenija, kotorye stali imperativami XXI veka.
