Нежные, как розовые лепестки и крылья бабочек, воздушные, как кружево, изящные, словно фарфоровые куколки, и хрупкие, как само детство. В них непосредственность ребенка соединяется с кокетством будущей женщины, наивность и застенчивость соседствуют с решимостью и любопытством. Улыбка их обезоруживает, а слезы трогают до глубины души. Бесспорно, нет изумительнее созданий, чем они - девочки. В стихах и рассказах русских писателей звучат сквозь столетия их милые имена: Анютка, Лида, Ниночка, Катюша, Люся, Вера... А в заметках о том, как воспитывались, одевались, отдыхали и играли юные барышни позапрошлого века, оживают эти светлые девичьи образы, глядя на нас со старинных открыток своими ясными глазками с затаенной искоркой озорства. Для детей старшего школьного возраста.
Nezhnye, kak rozovye lepestki i krylja babochek, vozdushnye, kak kruzhevo, izjaschnye, slovno farforovye kukolki, i khrupkie, kak samo detstvo. V nikh neposredstvennost rebenka soedinjaetsja s koketstvom buduschej zhenschiny, naivnost i zastenchivost sosedstvujut s reshimostju i ljubopytstvom. Ulybka ikh obezoruzhivaet, a slezy trogajut do glubiny dushi. Bessporno, net izumitelnee sozdanij, chem oni - devochki. V stikhakh i rasskazakh russkikh pisatelej zvuchat skvoz stoletija ikh milye imena: Anjutka, Lida, Ninochka, Katjusha, Ljusja, Vera... A v zametkakh o tom, kak vospityvalis, odevalis, otdykhali i igrali junye baryshni pozaproshlogo veka, ozhivajut eti svetlye devichi obrazy, gljadja na nas so starinnykh otkrytok svoimi jasnymi glazkami s zataennoj iskorkoj ozorstva. Dlja detej starshego shkolnogo vozrasta.
