На материале сравнения стратегий Сталина и Кутузова автор выходит на тему великой евразийской дилеммичности ничего не отдано, если не отдано все - открывая качественно иное пространство исторического, несводимое ни к какой иной реалии всемирного исторического процесса; рождающее иной тип Исторического Лица, Эпохи, Исторического действия, наиболее ярко явленного в 1812 и 1941 годах. Автор скрупулезно следовал за действиями этих гениев в поисках понимания их смысла; и как же это оказалось плодотворно, вплоть до заявлений специалистов о "новом слове в историографии". Это потребовало, кроме прочего, обращения к этно-исторической психологии, оформления конкретно-исторических портретов данных лиц.
Na materiale sravnenija strategij Stalina i Kutuzova avtor vykhodit na temu velikoj evrazijskoj dilemmichnosti nichego ne otdano, esli ne otdano vse - otkryvaja kachestvenno inoe prostranstvo istoricheskogo, nesvodimoe ni k kakoj inoj realii vsemirnogo istoricheskogo protsessa; rozhdajuschee inoj tip Istoricheskogo Litsa, Epokhi, Istoricheskogo dejstvija, naibolee jarko javlennogo v 1812 i 1941 godakh. Avtor skrupulezno sledoval za dejstvijami etikh geniev v poiskakh ponimanija ikh smysla; i kak zhe eto okazalos plodotvorno, vplot do zajavlenij spetsialistov o "novom slove v istoriografii". Eto potrebovalo, krome prochego, obraschenija k etno-istoricheskoj psikhologii, oformlenija konkretno-istoricheskikh portretov dannykh lits.
