Эта книга - не каталог и не монография. Ее предмет - сам механизм творчества. Книга возникла благодаря дружбе двух художников: живописца Галины Быстрицкой и графического дизайнера Ирины Тархановой. Галина Быстрицкая нашла тот импульс, ту единицу впечатления, где происходит контакт художника и мира. Этот импульс кодировался красками и тушью, карандашами и чернилами, фотографиями и дневниками. Он стал иероглифом, почти знаком, концентратом ощущения. А зритель, как ребенок, жаждет собрать узнаваемый паззл, который складывает реальность. Реальность Быстрицкой безусловно и радостно считывается. Сделать эту игру художника осязаемой "тканью жизни" стало задачей дизайнера Ирины Тархановой. Около тысячи изображений, отобранных ею из множества путевых альбомов, рисунков, картин Быстрицкой, стали материалом для разворотов-коллажей. В книге - пять векторов путешествий, пять жизней в изображениях и путевых заметках. Это жизнь в экзотических странах - прообразе рая на земле, где...
Eta kniga - ne katalog i ne monografija. Ee predmet - sam mekhanizm tvorchestva. Kniga voznikla blagodarja druzhbe dvukh khudozhnikov: zhivopistsa Galiny Bystritskoj i graficheskogo dizajnera Iriny Tarkhanovoj. Galina Bystritskaja nashla tot impuls, tu edinitsu vpechatlenija, gde proiskhodit kontakt khudozhnika i mira. Etot impuls kodirovalsja kraskami i tushju, karandashami i chernilami, fotografijami i dnevnikami. On stal ieroglifom, pochti znakom, kontsentratom oschuschenija. A zritel, kak rebenok, zhazhdet sobrat uznavaemyj pazzl, kotoryj skladyvaet realnost. Realnost Bystritskoj bezuslovno i radostno schityvaetsja. Sdelat etu igru khudozhnika osjazaemoj "tkanju zhizni" stalo zadachej dizajnera Iriny Tarkhanovoj. Okolo tysjachi izobrazhenij, otobrannykh eju iz mnozhestva putevykh albomov, risunkov, kartin Bystritskoj, stali materialom dlja razvorotov-kollazhej. V knige - pjat vektorov puteshestvij, pjat zhiznej v izobrazhenijakh i putevykh zametkakh. Eto zhizn v ekzoticheskikh stranakh - proobraze raja na zemle, gde...
