В русской литературе Евгений Замятин продолжил ту линию, которую принято называть критической, берущей начало от Гоголя, Салтыкова-Щедрина, а более близких по времени писателей - Ф.Сологуба. Когда-то К.Чуковский, слушая повесть Е.Замятина `Островитяне`, бегал по комнате, с восторгом провозглашая: `Гоголь, новый Гоголь явился!`, а Константин Федин называл Замятина `гроссмейстером литературы` и считал, что его `нехитро угадать по любой фразе`.
V russkoj literature Evgenij Zamjatin prodolzhil tu liniju, kotoruju prinjato nazyvat kriticheskoj, beruschej nachalo ot Gogolja, Saltykova-Schedrina, a bolee blizkikh po vremeni pisatelej - F.Sologuba. Kogda-to K.Chukovskij, slushaja povest E.Zamjatina `Ostrovitjane`, begal po komnate, s vostorgom provozglashaja: `Gogol, novyj Gogol javilsja!`, a Konstantin Fedin nazyval Zamjatina `grossmejsterom literatury` i schital, chto ego `nekhitro ugadat po ljuboj fraze`.
