Автор достаточно последовательно выстраивает рассуждение о нашей стране, о ее идейном кризисе, который обнажился с крахом советской цивилизации. Нисколько не маскируя органичный для себя консерватизм, он, напротив, предъявляет его как символ веры, видя в нем надежду на возрождение величия России. Не питая иллюзий в отношении российского прошлого, он стремится найти в нем опору для будущего. Не испытывая особой симпатии к сталинизму, автор настаивает на том, что он был отчасти естественным продолжением многовековой истории страны. Книга Холмогорова - отнюдь не первое, но, быть может, первое цивилизованное изложение доктрины российского консерватора нового поколения.
Avtor dostatochno posledovatelno vystraivaet rassuzhdenie o nashej strane, o ee idejnom krizise, kotoryj obnazhilsja s krakhom sovetskoj tsivilizatsii. Niskolko ne maskiruja organichnyj dlja sebja konservatizm, on, naprotiv, predjavljaet ego kak simvol very, vidja v nem nadezhdu na vozrozhdenie velichija Rossii. Ne pitaja illjuzij v otnoshenii rossijskogo proshlogo, on stremitsja najti v nem oporu dlja buduschego. Ne ispytyvaja osoboj simpatii k stalinizmu, avtor nastaivaet na tom, chto on byl otchasti estestvennym prodolzheniem mnogovekovoj istorii strany. Kniga Kholmogorova - otnjud ne pervoe, no, byt mozhet, pervoe tsivilizovannoe izlozhenie doktriny rossijskogo konservatora novogo pokolenija.
