В конце октября 1910 года, когда сборник "Вечерний альбом" вышел из печати, Марине Цветаевой едва минуло 18 лет. Книга не осталась незамеченной. О ней написал уже признанный мэтр Валерий Брюсов: "Не боясь вводить в поэзию повседневность, она берет непосредственно черты жизни, и это придает ее стихам жуткую интимность. Когда читаешь ее книгу, минутами становится неловко, словно заглянул нескромно через полузакрытое окно в чужую квартиру и подсмотрел сцену, видеть которую не должны бы посторонние". И Николай Гумилев написал: "Многое ново в этой книге: нова смелая (иногда чрезмерно) интимность; новы темы, например, детская влюбленность; ново непосредственное, бездумное любование пустяками жизни. И, как и надо было думать, здесь инстинктивно угаданы все главнейшие законы поэзии, так что эта книга - не только милая книга девических признаний, но и книга прекрасных стихов". Возможно, если бы не Максимилиан Волошин, этой книге так и суждено было остаться первым юношеским сборником, изданным...
V kontse oktjabrja 1910 goda, kogda sbornik "Vechernij albom" vyshel iz pechati, Marine Tsvetaevoj edva minulo 18 let. Kniga ne ostalas nezamechennoj. O nej napisal uzhe priznannyj metr Valerij Brjusov: "Ne bojas vvodit v poeziju povsednevnost, ona beret neposredstvenno cherty zhizni, i eto pridaet ee stikham zhutkuju intimnost. Kogda chitaesh ee knigu, minutami stanovitsja nelovko, slovno zagljanul neskromno cherez poluzakrytoe okno v chuzhuju kvartiru i podsmotrel stsenu, videt kotoruju ne dolzhny by postoronnie". I Nikolaj Gumilev napisal: "Mnogoe novo v etoj knige: nova smelaja (inogda chrezmerno) intimnost; novy temy, naprimer, detskaja vljublennost; novo neposredstvennoe, bezdumnoe ljubovanie pustjakami zhizni. I, kak i nado bylo dumat, zdes instinktivno ugadany vse glavnejshie zakony poezii, tak chto eta kniga - ne tolko milaja kniga devicheskikh priznanij, no i kniga prekrasnykh stikhov". Vozmozhno, esli by ne Maksimilian Voloshin, etoj knige tak i suzhdeno bylo ostatsja pervym junosheskim sbornikom, izdannym...
