"В моей книге я рассказываю о себе, но это не исповедь. Проблема искренности, как известно, сложна. Авторы самых разных жизнеописаний и исповедей нередко кривят душой, сознательно или нет, и первенство тут принадлежит Руссо, лгавшему безо всякой меры. В двадцатом веке возникла мода на публичное самовыворачивание, когда не избегают самых постыдных подробностей, и чем они ярче, тем лучше продается книга. Подобные откровенности свидетельствуют о слабом понимании той силы, с которой форма навязывает нам собственные требования, даже если мы того не желаем." Чеслав Милош
"V moej knige ja rasskazyvaju o sebe, no eto ne ispoved. Problema iskrennosti, kak izvestno, slozhna. Avtory samykh raznykh zhizneopisanij i ispovedej neredko krivjat dushoj, soznatelno ili net, i pervenstvo tut prinadlezhit Russo, lgavshemu bezo vsjakoj mery. V dvadtsatom veke voznikla moda na publichnoe samovyvorachivanie, kogda ne izbegajut samykh postydnykh podrobnostej, i chem oni jarche, tem luchshe prodaetsja kniga. Podobnye otkrovennosti svidetelstvujut o slabom ponimanii toj sily, s kotoroj forma navjazyvaet nam sobstvennye trebovanija, dazhe esli my togo ne zhelaem." Cheslav Milosh
